Девушка с синими гортензиями - [96]

– Да?

– Я попрошу вас присмотреть за мсье Дюперроном. Всем известно, что он заказчик расследования, а так как убийца чувствует, что его вот-вот разоблачат, то может пойти на любое безрассудство.

– А вы, сударыня? Что будете делать вы?

– А мы с мсье Видалем отправимся поговорить с одним занятным господином. Заодно мсье Видаль проследит за мной.

– Так не пойдет, – насупился Бриссон. – Я должен знать, куда вы едете.

– Что ж, – кивнула Амалия, – не вижу причин скрывать. Я собираюсь навестить мсье Анри Невера, знаменитого когда-то драматурга.

Впрочем, когда баронесса и журналист поднялись на пятый этаж дома по улице Рише, оказалось, что Невера нет дома. Когда Амалия постучала еще раз, из-за двери донеслось мяуканье.

– Вот и прекрасно, – объявила несравненная баронесса, доставая связку каких-то железок, подозрительно напоминающих отмычки.

– Но мы же не собираемся… – начал Видаль и замолк.

– Не знаю, как насчет вас, – твердо ответила Амалия, – но я точно собираюсь.

После чего в несколько секунд осуществила преступное деяние, которое во всех цивилизованных странах квалифицируется как «проникновение в частное жилище со взломом».

– Нас арестуют, – предостерегающе шепнул законопослушный репортер, когда они вошли.

– А Бриссон на что? – последовала реплика его спутницы, и Видаль сдался.

Кот поглядел на незваных гостей своими загадочными синими глазами, поколебался и подошел к Амалии. Та спрятала отмычки, наклонилась и погладила его.

– А теперь, – объявила баронесса, – будем искать.

– Что именно? – растерялся журналист.

– Деньги, мой друг. Точнее – большие деньги… либо их следы.

Видаль уже давно понял, что с этой женщиной спорить бесполезно, и счел за лучшее покориться. Он занялся шкафом с книгами, а Амалия – столом.

– Гм… – обронила баронесса приблизительно через час. – Очень, очень предусмотрительно. Ни единой зацепки! А у вас?

– Я нашел только закладку, – признался репортер, протягивая небольшой клочок бумаги. – Она лежала в книге, и я подумал, что может вас заинтересовать.

– Что ж, – хмыкнула Амалия, всмотревшись в узенький листок, – одна эта закладка с лихвой окупает все наши поиски. – Баронесса прислушалась. – Кто-то идет? Сделайте одолжение, Пьер, спрячьтесь в другой комнате, а я потушу свет. Шантажисты – ужасно нервные люди, и неизвестно, что может взбрести мсье Неверу в голову.

Видаль вышел, а Амалия погасила свет и села в кресло. Кот мяукнул и забрался к ней на колени. Входная дверь отворилась.

– Маркиз! Вот я и дома…

Вошедший человек включил свет, увидел безмятежно улыбающуюся Амалию с котом на коленях – и вздрогнул.

– Добрый вечер, мсье Невер, – ласково произнесла баронесса. – Не ждали?

Старик вздохнул.

– Сударыня, я бесконечно польщен вашим визитом, но… Должен признаться, я не помню, чтобы давал вам ключ от моей квартиры.

– Вы очень забавный негодяй, сударь, – заговорила Амалия задумчиво, почесывая шейку кота, – но все же негодяй. Не знаю, что меня удерживает от того, чтобы выдать вас тому, кого вы шантажировали. А может быть, стоит все-таки намекнуть вашей жертве?

Однако Анри Невер выдержал удар с достоинством.

– Сударыня, я не знаю, что заставило вас считать…

– Кот, милейший мсье Невер, – перебила его Амалия. – Вас выдал кот. Потому что животные этой породы, – она поглядела в синие глаза Маркиза, – стоят очень больших денег. Будь вы тем, за кого себя выдаете – бедным старым драматургом и далее по тексту, – вы бы не смогли позволить себе такого восхитительного домашнего питомца. Уж не говорю о ставках по тысяче франков на скачках в Шантийи. – Баронесса помахала в воздухе листком, который Видаль нашел в книге. Невер, не отвечая, ел ее взглядом. – Если вы еще не в курсе, теперь к расследованию подключилась полиция, и только от меня зависит, узнает ли инспектор Бриссон о вашей неприглядной роли во всей этой истории. Буду кратка: вы расскажете мне правду, и я оставлю вас в покое. Если нет – пеняйте на себя.

– Вот, значит, как… – усмехнулся Невер. Старик пододвинул стул и сел напротив Амалии. – Вы хотите услышать от меня имя убийцы?

Судя по тону, теперь драматург был настроен исключительно по-деловому и решил отбросить всякие увертки.

– Я его уже знаю, – мотнула головой его собеседница. – Нет, меня интересует все остальное.

– Неужели? Так кто же убил Женевьеву Лантельм?

Амалия взяла со стола ручку, перевернула билет тотализатора, свидетельствовавший о баснословной ставке, и нацарапала на обороте одно-единственное имя, после чего передала листок Неверу.

– О… – уважительно протянул старик, прочитав написанное. – Браво! А я-то был уверен, что никто никогда… – Он улыбнулся.

– Не сомневаюсь, – ответила Амалия. – Как вы поняли, кто был убийцей? Что-то видели или просто догадались?

Невер усмехнулся:

– Я не мог заснуть в ту ночь. Ева рыдала за стеной… скулила, как брошенная собачонка. Это было ужасно. Я пытался накрыться одеялом, чтобы ничего не слышать, но стало слишком жарко. Тогда я поднялся открыть окно – и в блеске молнии увидел… Жинетту, которая плыла по реке, как Офелия, раскинув руки. Я остолбенел. Не знал, что делать. И через минуту услышал крик. Я сообразил, что происходит нечто странное. Потом раздались шаги на палубе, Буайе постучал мне в дверь… Мы собрались в салоне. Мне хотелось спать, я зевал и одновременно пытался понять, что же творится. Все походило на какую-то нелепую драму… А лично мне больше по душе комедии. Однако я очень быстро разобрался в происходящем. Да там, по правде говоря, все было очень просто. Никто не мог убить Жинетту, кроме одного-единственного человека.