Девушка с плеером - [20]

– Нелегально?

– Скажем так, я подделала кое-какие документы, когда меня брали на работу, но он предпочел сделать вид, будто ничего не заметил.

– Значит, Алистер не очень-то уважал закон? – прищурившись, задала я вопрос.

– Можно и так сказать, наверное. Он был своеобразным. И, честно говоря, я очень впечатлена тем, что ты уже слышала о нем. Ноутон такой Ноутон: здесь секретов не держат.

– Ну, знаешь, дело же не в том, что мне все рассказывают, я сама хожу и спрашиваю, – отхлебнув кофе, я решила пойти ва-банк: – Слушай, а у Джен был парень?

Мегс глубоко вздохнула. Плохой знак, только и подумала я.

– Был один человек, – она закусила губу. – Уж не знаю, насколько их можно назвать парой, но Джен очень любила его.

– Можешь рассказать о нем поподробнее?

– Его зовут Крис. Он музыкант или, по крайней мере, был им тогда. У него была группа, и он подавал большие надежды.

– Был… Он что, тоже умер?

– Нет, почему же! – Она замахала руками в знак протеста. – Просто он был первым солистом группы, которая сейчас очень прославилась. Может, знаешь: The Red Room.

– Те самые The Red Room, которые закрывают Гластонбери в этом году? – удивилась я. Название всплыло уже второй раз за день – значит, не случайное совпадение.

– Да, они самые, но солист сейчас другой, – Мегс брезгливо скривила губы, будто увидела мертвое животное или открытую рану.

– Моя соседка по квартире к ним неровно дышит! – произнесла я, наблюдая за тем, как остекленел взгляд моей собеседницы. – Ты что-то имеешь против них?

– Да нет, – она махнула рукой, – просто вспомнила одну вещь.

– Про Джен?

– Нет, не про нее. Правда, неважно, – она пожала плечами и устремила на меня сосредоточенный взгляд, как бы говорящий: «Давай спрашивай дальше».

– Джен и этот Крис – долго они встречались?

– Точно не знаю, около года или вроде того. Но отношения не были постоянными, если ты понимаешь, о чем я.

– Они ссорились?

– Частенько. Но всегда мирились. Она работала за баром, он выступал, пел, глядя ей в глаза, почти всегда это была «What Katie Did», и они уходили домой вместе. Каждый раз одно и то же. Будто дежавю. Отношения с творческими людьми, чего еще от них ждать!

– Ты называешь его творческим. Он и правда талантливый, этот Крис?

– Как тебе сказать? На мой взгляд, он просто крикливый рокер, каких полно. Но я знаю, что многие считают его гением не от мира сего. Но тогда, в 2007-м, когда они играли вместе с Марком Риммером, получалось что-то действительно необыкновенное. Знаешь, когда прям мурашки по коже, вот так.

– Кто такой Марк Риммер? – спросила я, прокручивая в памяти все, что слышала и видела за последние несколько недель. Точно никакого Марка Риммера.

– Он тоже играет в The Red Room и пишет им песни, насколько я знаю. Вообще, я не слежу за их так называемым творчеством. Они довольно посредственные.

– Ты знаешь, где сейчас Крис?

– Все еще здесь, в Ноутоне. Живет в том же доме с красной дверью.

Дом с красной дверью? Это какая-то неизвестная мне идиома? Я не подала виду, но сделала мысленную пометку позже посмотреть значение фразы.

– Как думаешь, он согласится поговорить со мной?

– Не знаю. Смотря в каком настроении ты его застанешь. Да и помнит ли он Джен и всю эту историю? Я слышала, он так бухает, что мог давно все забыть.

Последние слова Мегс задели меня за живое. Как можно тебя забыть? Твою кошачью улыбку, вечно растрепанные волосы, смех. Если я не могла тебя забыть, то и никто не мог.

– Кстати, он на днях выступает в «Королеве» в честь их открытия.

– Как удачно. Я как раз остановилась прямо над пабом – снимаю комнату у бармена, – обрадовалась я.

– Вот так совпадение! В комнате с окнами во двор?

– Нет, на улицу. А что?

– Там три спальни. Ее выходила окнами во двор.

– Ее? – Меня прошиб холодный пот.

– Да, Джен жила там. Последние несколько месяцев она снимала комнату у Алистера, – невозмутимо продолжила Мегс.

– Но Ханна сказала…

– Когда мы с Джен познакомились, она и правда снимала дом вместе с Ханной недалеко от паба. Но потом, после их ссоры, твоя сестра съехала.

– Ссоры? Ханна говорит, они были лучшими подругами.

– Ну… Вообще-то они поругались за пару месяцев до исчезновения Джен.

– Из-за чего?

– Я не знаю, – Мегс неопределенно пожала плечами. – У них была странная дружба.

Пару минут мы молча пили кофе, погрузившись каждая в свои мысли. Хотя, бьюсь об заклад, думали мы об одном и том же.

– Расскажи, какой она была? – наконец решилась заговорить я. – Понимаешь, в последний раз я видела ее, когда мне было тринадцать, и с тех пор столько всего случилось. Мне кажется, я забыла сестру, а может, и вовсе никогда не знала. Понятия не имею, какие ей нравились парни, какой ее любимый сорт кофе, делала она депиляцию или брила ноги, во сколько лет потеряла девственность, чем собиралась заняться после университета. Я помню так немного. Она часто смеялась, иногда плакала, писала стихи. Вокруг нее всегда было так радостно. А сейчас мне отдали ее айпод, и теперь я знаю, что она любила грустные и злые песни. И это все совсем не вяжется одно с другим. Как будто есть два разных человека, две ее, а мне так важно знать правду, понимаешь.