Девушка с голодными глазами - [64]

Не могу сказать, что у меня было настроение веселиться в компании незнакомых анорексиков, но возражений Алина не терпела. Более того – после вечернего обхода она настояла, чтобы я сменила удобную фланелевую пижаму на что-нибудь более социально приемлемое. Я вяло отбрыкивалась, и тогда Алина бесцеремонно влезла в мою сумку, забраковала все мои вещи, примерила две пары моих джинсов, удовлетворенно убедилась, что при желании она сможет уместиться в мою штанину. И заставила меня надеть бархатный спортивный костюм, который Громович предусмотрительно упаковал, чтобы я могла в приличном виде принимать посетителей. Не считаясь с моими возражениями, она усадила меня на краешек своей кровати, лицом к тускловатому ночнику и покрыла мое исхудавшее лицо тонким слоем тональной пудры цвета загара. Подрумянила щеки, специальными щипчиками завила ресницы, мазнула прозрачным блеском губы. Взглянув в зеркало на результат ее труда, я была вынуждена признать, что в Алине погиб великий визажист – несколько ленивых штрихов превратили меня из умирающего лебедя в прекрасную принцессу.

– М-да, теперь я, кажется, понимаю природу модельной красоты, – усмехнулась я. – Меня всегда удивляло – то одна подиумная дивчина откинется от анорексии, то другая. Но при этом они выглядят как королевы красоты. Человек, который умирает от истощения, не может быть красивым, ведь так?

– Не знаю, – поджала губы Алина.

По больничным меркам я сморозила бестактность. Потом я узнаю, что тема смерти от истощения является здесь запретной.

Вечеринку устроили в палате люкс, которая была больше нашей раза в три, даром что там находилась всего лишь одна койка. В люксе жила Полечка – дочь влиятельного банкира, блондинка с маленьким смазливым личиком и огромными оленьими глазами, этакий обесцвеченный вариант Киры Найтли. Просторная шелковая пижама Victoria Secret не скрывала ее болезненной изможденности – сквозь смелый вырез просвечивали выпирающие ребра, отчаянное декольте открывало почти несуществующую грудь. Однако Полечка держалась так, словно она своим телом гордится. Когда мы вошли, она стояла у окна, манерно выставив одну ногу вперед – так обычно делают манекенщицы, дойдя до конца подиума.

– Полина, – представилась она, нарочито растягивая слоги. Мне показалось, что она пытается подражать глухому Алининому голосу.

– Вера, – я подняла руку в приветственном жесте.

Девчонки с любопытством меня разглядывали. Исключая нас с Алиной, их было четверо. Больше всех мне понравилась Ольга – улыбчивая шатенка, чьи волосы, потускневшие от диет, были собраны в незамысловатый хвост. Когда-то она была красавицей – на пергаментной коже сияли миндалевидные глаза необычного бутылочно-зеленого оттенка. У нее были негритянски толстые губы и точеный, чуть вздернутый нос. Она единственная выдвинулась вперед, чтобы пожать мне руку.

Чернявая девушка в розовом спортивном костюме, увешанная золотом, отреагировала на мое появление странно.

– Вот здорово! Надеюсь, ты не собираешься скоро выписываться? Наконец-то в этом отделении появился хоть кто-то полнее меня. А то по сравнению с другими я чувствую себя коровой, чудовищем!

– Это Марианна, – с улыбкой объяснила Ольга, – она просто ненормальная. Не обращай внимания. У нее через день нервные срывы.

– Сама ты ненормальная, – беззлобно огрызнулась Марианна и, вновь переключив внимание на мою персону, спросила: – Ты сколько весишь?

– Пятьдесят четыре.

– Ну вот! А я пятьдесят два! – чуть не лопнула от гордости она.

Четвертую девушку я заметила не сразу – она сидела в инвалидном кресле в самом углу. Ее безжизненные ноги были похожи на плети – бледные, безвольно лежащие, с фиолетовыми венками, просвечивающими сквозь тонкую кожу. Определить ее возраст не представлялось возможным.

– Это Женечка, – улыбнулась Ольга, – она почти не разговаривает. Но все понимает, так что ты с ней поосторожнее. Тоже горазда истерить. Чуть что не по ней – как завизжит! Уши закладывает! Она не может сама ходить. Но, говорят, выкарабкается…

– И сколько… она весит? – тихо спросила я.

– Когда поступила сюда, не весила и тридцатника, – ответила Ольга. – Сейчас, думаю, ей накинули пяток. Но этого все равно недостаточно.

Алина слегка подтолкнула меня в спину.

– А теперь рассказывай ты.

– Что? – удивилась я.

– Коротко о себе. Чтобы мы могли знать, с кем имеем дело. Как ты сюда попала и так далее. Тебя, кажется, какой-то мужик привез? Обманом, как всех нас, или сама согласилась?

– Сама, – пожала плечами я, – у меня был… Срыв. Я не ела несколько дней… даже не знаю, сколько. И не пила. Врачи говорят, что еще немного, и меня бы не вытянули… Меня нашел муж… Бывший. Он же и привез меня сюда. Если честно, я не знала, куда меня везут, не думала, что здесь все так… строго.

– Строго? – взвизгнула Полина, хозяйка палаты. – Да ты хотя бы представляешь, на что подписалась? Это же психиатрическая лечебница! Если не будешь делать, что они говорят, тебя запрут в бокс, пристегнут к кровати, вставят желудочный зонд и… – она взволнованно осеклась. – Поверь мне, это ужасно. Я была там три раза. И каждый раз возвращалась с тремя лишними килограммами.