Девушка с часами вместо сердца - [13]

Он распахнул дверь и шагнул в свою комнату – безликую коробку с крашеными бетонными стенами и линолеумом. Справа и слева стояло по одинокой кровати, а окно заполняло проем между двумя панелями из прессованной древесины. Кевина не было, но он явно успел вернуться – постель завалили свежевыстиранной одеждой; там же виднелся баскетбольный мяч, все еще в коробке, и сигарный ящик.

Поставив чемодан в изножье кровати, Джордж расстегнул куртку и взялся за телефон – звонить в комнату Одри. После четырех гудков включился автоответчик: голос Одри, сообщение не изменилось с прошлого семестра. Он дал отбой, улегся на постель и закурил. В коридоре послышались шаги, затем голоса; один он узнал – Грант, живший по соседству. Он решил, что первокурсники с этажа – их было семеро – собирались в одном из двух четырехместных номеров на южной стороне.

В обычной ситуации он бы туда и пошел – плюхнуться на дешевый диван, которых в комнате отдыха было три, курнуть кальян и поделиться рождественскими подвигами. Но ему отчаянно хотелось сперва добраться до Одри и договориться о встрече вечером.

– Фосс, ты на месте? – завопили за дверью и ударили кулаком.

– Нет! – крикнул он и снова набрал номер Одри.

– Чеши на четверку!

Ответа так и не последовало.

Джордж сбросил куртку, захватил сигареты и пошел к четверке на резкий запах спиртного. Дверь была открыта, там собрались все четверо жильцов плюс Томми Тисдейл, еще один первокурсник, который жил двумя этажами выше.

– Фосс!

– Фо-о-осси!

– Глянь, чего Чо надыбал на Рождество! – Грант помахал мешочком с ярко-зеленой травой.

Чо забулькал, делая длинную затяжку через мундштук «Холмса», своего двухфутового пурпурного кальяна. В стереоколонках бесновались «Зе дед».

Курнув и прикончив банку тепловатого пива, Джордж вернулся к себе и позвонил снова.

– Алло, – ответил ему знакомый резкий голос Эмили, соседки Одри.

– Салют, Эмили. Это Джордж. Как погуляла?

– Привет, Джордж. Было… ты откуда звонишь?

– Из Северного корпуса. А что? Ты какая-то не такая.

– Ты что, не слышал? Не знаешь про Одри?

Джордж похолодел и мгновенно представил Одри с новым дружком; Одри, совокупляющуюся со всем старшим курсом.

– Нет. А в чем дело? Она рядом?

Эмили протяжно и шумно вздохнула.

– Пожалуй, не следует с тобой об этом говорить.

– О чем? Эм, ты меня с ума сведешь!

– Очевидно… я только что узнала… она мертва, Джордж. Так я слышала.

Не надев куртку, Джордж рванул в общежитие Одри, корпус «Барнард-холл», и застал невозможную картину. Здание современного типа предназначалось исключительно для первокурсниц; просторная общая комната располагалась на первом этаже так, чтобы все спальни оказались на втором и выше.

Его окружили женские голоса, наполнявшие короткий, залепленный объявлениями коридор, который вел в просторное помещение: высокий потолок, флуоресцентные лампы и не меньше двадцати первокурсниц. Многие плакали.

Лица, что обратились к Джорджу, напоминали качающиеся белые шары, неотличимые друг от друга. Он всмотрелся, еще будучи не в силах отказаться от поиска Одри и пытаясь выделить ее черты – волосы цвета сырого сена, темные брови, длинную шею и стройные плечи. Один шар поплыл к нему. Это была Эмили, снобка и выскочка Эмили, – она беззвучно шевелила губами и простирала руки, как бы желая обняться.

Девушка схватила его за локоть, и он ощутил себя пришпиленной бабочкой, в капкане между ее жутким присутствием и незримой стеной позади, не позволявшей удрать тем же путем, каким пришел.

– Побудь с нами, – сказала она.

Именно тогда он понял, что все по-настоящему и Одри не вернется.

На следующий день в пять минут десятого раздался звонок.

– Это Джордж Фосс?

– Да.

– Привет, Джордж, это Марлен Симпсон, декан.

– Понял.

– Боюсь, у меня скверные новости.

– Слышал.

– Ты знаешь об Одри Бек?

– Мне сказала ее соседка, Эмили. Да и весь кампус в курсе.

Накануне, согласившись влиться в толпу, которая собралась в «Барнард-холле», Джордж час просидел оглушенный среди девушек. Одни горевали искренне, другие, казалось, упивались трагедией, подобно стервятникам у свежего трупа.

Выяснилось, что вчера утром Эмили позвонили домой; она еще находилась на севере штата Нью-Йорк. Президент колледжа сообщил, что Одри Бек мертва и это, очевидно, самоубийство. Ее нашли в гараже родителей; двигатель машины был включен, и девушка задохнулась.

Друзья и знакомые Одри задавали Джорджу одни и те же вопросы. Знает ли он, что случилось? Почему она так поступила? Общались ли они на каникулах?

Он отвечал как мог, предпочитая говорить, а не думать. Угловатая брюнетка с тонким вытянутым подбородком приволокла какой-то кошмарный альбом – отчет о первом семестре. Ни на одной из фотографий не было Одри, хотя некоторые девушки вроде бы рассмотрели ее рукав на вечеринке, затылок в толпе. Джордж отметил отсутствие снимков потому, что у него их тоже не было, и он, не видев любимую четыре недели, уже паниковал – не забыл ли, как она выглядит.

Потом Эмили проводила Джорджа до Северного корпуса. Он с облегчением вошел в комнату, где, напившись пива, храпел Кевин, который сам был почти влюблен в Одри. Джордж не собирался его будить и проходить испытание заново.