Девушка на скале - [7]

Дэвид снова выглянул в окно. Показалось ли ему, или он действительно увидел вдали это бледное лицо? Его пальцы сжали тонкий пакет. Если она еще не ушла и он сможет ее найти, у него есть основание подойти к ней. Она что-то оставила. Простая любезность требует, чтобы он вернул ей позабытую вещь. Так объяснял себе Дэвид свое поведение, когда, очутившись на покрытой снегом платформе, стал искать незнакомку.

Глава IV. В ХИЖИНЕ ТОРО

Дэвид шел в том направлении, где, ему казалось, он видел в последний раз лицо женщины, и остановился как раз вовремя, чтобы не упасть с края платформы. Впереди была сплошная мгла. Вряд ли она пошла сюда.

Дэвид повернул назад. Продолжая поиски, он прошел мимо багажного вагона; кто-то схватил его за руку. Рядом с ним стоял отец Ролан. Они вместе отправились вдоль поезда.

— С багажом все улажено, — сказал отец Ролан. — Мы оба выйдем у хижины француза.

Дэвид сунул в карман тонкий пакет. Он уже не испытывал такого сильного желания рассказать отцу Ролану о незнакомке — по крайней мере, в настоящее время. Его поиски оказались тщетными. Женщина исчезла, как будто и в самом деле растворилась в темноте за дальним концом платформы. Дэвид пришел к заключению, что она жила в этом городе — Грэйхеме — и, несомненно, на вокзале ее встретили друзья. Может быть, сейчас она рассказывает им, или мужу, или взрослому сыну о чудаке, который самым забавным образом разглядывал ее. Неудачные поиски привели к тому, что Дэвид начал испытывать неприятное чувство: он сознавал, что вел себя глупо и позволил воображению взять верх над здравым смыслом. Скорее всего, он сам убедил себя, что женщина в большом затруднении. И так как ему не удалось добыть доказательств, которые подтверждали бы правильность его предположений, он решил умолчать обо всем происшедшем.

Послышалось громкое предупреждение о том, что поезд сейчас отойдет. Пассажиры начали входить в свои вагоны, а отец Ролан повел Дэвида к багажному вагону.

— Нам предложено ехать вместе с багажом, чтобы не произошло ошибки или задержки, когда мы будем выходить, — пояснил он.

Они сели в теплый освещенный вагон. Дэвиду сразу бросились в глаза вещи его и отца Ролана, сложенные около самых дверей. Дэвиду принадлежали чемодан и два саквояжа, между тем, как багаж отца Ролана состоял главным образом из ящиков и туго набитых рогожных мешков и весил не меньше полутонны. Около кучи вещей стояли весы. Указав на них кивком головы, Дэвид странно усмехнулся. С их помощью он сможет доказать, как мало подходит он к роли спутника отца Ролана. Он стал на весы, которые показали сто тридцать два фунта.

— При моем росте я должен был бы весить сто шестьдесят, — брезгливо проговорил Дэвид. — Вы видите, до чего я дошел?

— Я знал одну двухсотфунтовую свинью, которая огорчалась, что ее хозяин держал хорьков, — и в ней осталось всего девяносто фунтов, — со своей странной усмешкой возразил отец Ролан. — Огорчение — одна из самых неприятных и убийственных вещей на земле, Дэвид, вроде черной оспы или пули, пронзившей сердце. Вы видите этот мешок?

Он указал на один из рогожных мешков.

— Вот противоядие. Для человека, потерявшего почву под ногами, лучшее лекарство — хорошая пища. Этого мешка достаточно, чтобы вернуть к жизни троих.

— Что в нем такое? — с любопытством спросил Дэвид.

Его спутник нагнулся, чтобы рассмотреть привязанный к мешку кусочек картона.

— В нем содержится ровно сто десять фунтов бобов, — ответил он.

— Бобов! Я питаю к ним отвращение!

— Их ненавидит большинство неудачников, — весело подтвердил отец Ролан. — Но бобы обладают одним ценным свойством. Если вы лишаетесь омаров и фаршированных раков и наступает момент, когда вы ничего не имеете против бобов в ежедневном меню, то рубка деревьев доставляет вам больше удовольствия, чем слушание оперы. Но I бобы должны быть хорошо приготовлены и служить приправой к жареной утке, куропатке или к нежному мясу кролика.

Дэвид ничего не ответил.

Через некоторое время поезд начал замедлять ход, приближаясь к хижине Торо. В ответ на свисток паровоза багажный кондуктор вскочил с места и открыл двери вагона.

— Теперь скорей слезайте, — сказал он Дэвиду и отцу Ролану. — Мы здесь не остановимся и сбросим ваш багаж на ходу.

С этими словами он выбросил из вагона мешок с бобами. Отец Ролан стал ему помогать, и Дэвид увидел, как его чемодан и саквояжи последовали за бобами.

— Снегу много и притом рыхлого, так что с вещами ничего не сделается, — успокоил его отец Ролан, выкидывая пятидесятифунтовый ящик со сливами.

Теперь до Дэвида донеслись звуки: крики мужчин, адский визг собак и все покрывавший лай лисиц.

Внезапно промелькнул фонарь, затем другой, третий; какой-то бородатый человек с суровым разбойничьим лицом побежал за вагоном. Последний ящик и последний мешок были выброшены, и кондуктор прокричал Дэвиду:

— Прыгайте!

Лицо и фонари остались позади, вокруг было абсолютно темно, когда Дэвид не без страха выбросился из вагона. Он грузно упал в рыхлый снег. Подняв голову, он увидел, как отец Ролан вылетал из вагона. Кондуктор помахал фонарем; паровоз ответил резким свистком, и поезд умчался. Только тогда, когда фонарь последнего вагона стал походить на красного светлячка, Дэвид поднялся на ноги. Отец Ролан уже встал, а вдоль пути к ним быстро приближались два или три фонаря.