Девушка мечты (сборник) - [48]

Лицо Кордмена потемнело.

— А... Дэнсон. Это очень печально. Эпилептический припадок. Он до сих пор находится в коме, и врачи не думают, что ему удастся выжить. — Кордмен улыбнулся. — Но вчера состоялось собрание попечителей, и его сняли с поста. Президентом Макфлекноя выбрали меня, — гордо сказал он.

Внезапно Локридж почувствовал знакомое чувство силы, проникающее в его голову, и глаза его расширились.

— Поздравляю вас, — сказал Локридж.

— Это еще не все хорошие новости, — продолжал Кордмен, так и сияя.

Сказать ему о гранте теперь или позже? — подумал он.

Локридж отчетливо услышал его мысль.

— Давайте, — сказал он, — скажите мне о гранте именно сейчас, а не позже.

— Ну, так вот, вам дали грант на проведение исследований в области пси, и... — Кордмен внезапно побледнел. — О господи, вы что же теперь и мысли читаете?

— Это всего лишь начало, — улыбнулся Локридж.

Anything his heart desires, (Dream World, 1957 № 8).

СВЯТЫНИ ЗЕМЛИ

Мастер-поэт Джоран Кедрик поглядел на почти безукоризненное голубое небо и сказал:

— Земля — прекрасный мир. Какая будет жалость, если ее завоюют хроссаи, не так ли?

Он лежал на дерне недавно скошенного холма рядом со своим жилищем возле древнего Парижа. На Земле больше не было городов, ничего не осталось и от древнего Парижа, одни лишь чудовищные железные обломки, какая-то рама, поднимающаяся почти на триста метров вверх в полукилометре отсюда. Даже на таком расстоянии зоркие глаза Кедрика видели яркие одежды туристов из Новой Галлии, которые осматривали святыню своих предков.

Рядом на траве лежал лицом вниз его компаньон, ученик-музыкант Леври Амслер.

— Насколько бесспорно вторжение? — спросил Амслер, длинноногий, угловатый землянин. — Когда оно должно произойти?

Кедрик пожал плечами.

— Лет через пять, может, через шесть. Расчеты производили наши лучшие социологи. Хроссаи летят из системы Центавра, и первой остановкой у них будет Земля. Она станет для них удобным плацдармом для завоевания всей галактики.

— Они знают, что могут победить нас без всякой борьбы, — мрачно вставил Амслер.

Он перевернулся на спину, взял флейту и осторожно обтер травой мундштук, затем, кривя губы, сыграл короткую, резкую мелодию, заканчивающуюся поразительно невнятной интонацией.

— Неплохо задумано, — одобрительно сказал ему Кедрик. — Возможно, хроссаи возьмут нас на корабль в качестве музыкантов — по крайней мере, тебя. — Затем он резко захихикал. — Нет, это маловероятно, вряд ли на их кораблях найдется место для флейтистов и поэтов. Они будут искать солдат.

— Не найдут они здесь никого, — сказал Амслер, положив флейту обратно на траву. — На Земле не найдется человека, который поймет, за какой конец оружия надо хвататься, даже если хроссаи дадут ему это оружие.

Кедрик поднялся и потянулся.

— Три тысячи лет мира! Три тысячи лет спокойной жизни! Ну, что же, это не может длиться вечно, Леври. Когда-то мы были самыми жестокими воинами в галактике. Если мы хотим пережить нападение хроссаи, то должны будем снова вспомнить наши древние навыки.

Амслер побелел.

— Нет! Снова война на Земле? Я даже думаю, что лучше позволить хроссаи уничтожить нас, понимаете?

— Неправильное представление, — раздраженно сказал Кедрик. — Выживают лишь мятежные духом. А не робкие и глупые.

— Что вы имеете в виду?

— Когда-то мы были самыми безжалостными убийцами Галактики, — сказал Кедрик. — В былые времена мы заставили бы это сброд хроссаи походить на святых. — Он усмехнулся и добавил: — Но мы также были и самыми прожженными интриганами Галактики. И я бы сказал, что это умение мы еще не забыли.

— Что вы задумали, Джоран?

— Увидишь сам. Давай прогуляемся к той ужасной груде металла и побеседуем с туристами из Новой Галлии. Они всегда рады таращить глаза на странных пасторальных типов, населяющих их материнский мир.

Новая Галлия была большой, веселой планетой в системе Альбирео. Освещенной двойной звездой — синей пятой величины и желтой третьей величины — колонии недоставало солнечного света и того и другого цвета. Более яркое желтое солнце поставляло большую часть тепла, синее в основном украшало планету, которую так нежно любили жители Новой Галлии.

Новая Галлия было второй планетой, колонизированной землянами в эпоху Большого Исхода. «Жюль Верн» привез сюда пятьсот избранных пар в 2316 году, спустя десять лет после того, как Соединенные Штаты создали свою колонию Колумбия в системе Сириуса, и на пять лет раньше, чем «Борис Годунов» доставил свой груз бывших москвичей в степи Новой Рустении, которая раньше называлась Процион VI.

Нынешний Глава государства на Новой Галлии был худощавый темнокожий математик по имени Жюстен Лефевр, до конца срока полномочий которого, если вдруг не случится краха правительства, было еще восемь месяцев. Свержение своего правительства Лефевр приветствовал бы всей душой. Он стремился избавиться от утомительных обязанностей и вернуться к своей любимой теорий множеств.

Но обязанности были обязанностями, кто-то же должен был выполнять и эту работу. Кроме того, существовала еще и гордость. Для нового премьер-министра Галлии было делом чести выдержать исполнение служебных обязанностей на время полного однолетнего срока, и, поскольку он ненавидел свою работу, Лефевр лично прилагал все усилия, чтобы не потерять ее.