Девушка, которая играла с огнем - [16]

Вскоре он заметил, что девушка не упускает случая пообщаться с ним более тесно. Он делал вид, будто не понимает ее довольно-таки недвусмысленных намеков, однако в результате она лишь удвоила свои старания, и он чувствовал себя довольно неловко.

Эрика Бергер неожиданно расхохоталась:

— Дорогой мой, похоже, ты стал жертвой сексуальных домогательств на работе.

— Рикки! Дело-то щекотливое! Я ни в коем случае не хочу обидеть ее или поставить в глупое положение. Но она ведет себя так же откровенно, как кобылка во время течки. Я нервничаю, потому что никто не знает, что еще она выкинет в следующую минуту.

— Она влюблена в тебя, Микаэль, и по молодости лет еще не умеет выразить свои чувства.

— Прости, но ты ошибаешься! Она чертовски хорошо умеет их выражать. Она все время что-то такое изображает и сердится, что я никак не клюю на приманку. А мне только того и не хватало, чтобы обо мне пустили слухи, будто бы я стареющий ловелас, этакий Мик Джаггер, гоняющийся за молоденькими.

— О'кей, твоя проблема понятна. Значит, вчера вечером она явилась к тебе под дверь.

— С бутылкой вина. Сказала, что была по соседству на вечеринке у знакомых, и представила дело так, будто бы завернула ко мне случайно.

— И что же ты ей сказал?

— Я ее не впустил. Соврал, что она пришла некстати, я, дескать, не один, у меня дама.

— И как она это приняла?

— Она страшно обозлилась и отвалила.

— И что, по-твоему, я должна предпринять?

— Get her off my back.^[17] В понедельник я собираюсь с ней серьезно поговорить. Либо она от меня отвяжется, либо я выкину ее из редакции.

Эрика Бергер немного подумала.

— Нет, — сказала она наконец. — Не говори ничего. Я сама с ней побеседую.

— У меня нет выбора.

— Она ищет друга, а не любовника.

— Не знаю я, чего она ищет, но…

— Микаэль, я прошла через то же самое, через что проходит она. Я с ней побеседую.

Как и все, кто смотрит телевизор и читает вечерние газеты, Нильс Бьюрман за последний год заочно познакомился с Микаэлем Блумквистом. В лицо он его не знал, но даже если бы и знал, то не обратил бы внимания на его появление, поскольку ему не было известно о существовании какой-либо связи между редакцией «Миллениума» и Лисбет Саландер.

Кроме того, он был слишком занят собственными мыслями, чтобы замечать происходящее вокруг.

После того как его отпустил интеллектуальный паралич, он понемногу начал анализировать свое положение и размышлять над тем, каким образом он может переиграть Лисбет.

Все упиралось в одно обстоятельство. В распоряжении Лисбет Саландер имелся девяностоминутный фильм, заснятый ею при помощи скрытой камеры, в котором было подробно показано, как он ее изнасиловал. Бьюрман видел этот фильм. Его невозможно было истолковать в каком-либо благоприятном смысле. Если пленка попадет в прокуратуру или (что еще хуже) в распоряжение средств массовой информации, его жизнь будет кончена: это будет конец его карьеры и свободы. Зная уголовный кодекс, он сам подсчитал, что за насилие в особо жестокой форме, использование лица, находящегося в зависимом положении, причинение телесных повреждений он в общей сложности должен получить лет шесть лишения свободы. Один из эпизодов фильма дотошный защитник может даже представить как попытку убийства.

В ту ночь он чуть не придушил ее от возбуждения, когда прижал к ее лицу подушку. Сейчас он жалел, что не задушил ее до конца.

Они же ни за что не поймут, что она все время играла срежиссированный спектакль и заранее все спланировала. Она его спровоцировала, стреляла в него детскими глазками и соблазняла своим телом двенадцатилетней девчонки. Она нарочно дала ему изнасиловать себя. Это случилось по ее вине…

Однако как бы он ни решил действовать, он должен сначала заполучить этот фильм и убедиться, что у нее не осталось копий. Тогда проблема будет решена.

Можно не сомневаться, что такая ведьма, как Лисбет Саландер, на протяжении лет нажила себе немало врагов. Бьюрман обладал одним большим преимуществом. В отличие от всех остальных, кто по той или иной причине мог затаить зло на Саландер, у него имелся неограниченный доступ к ее медицинской карточке, отчетам в опекунский совет и психиатрическим заключениям. Он был одним из немногих людей в Швеции, кому известны ее самые сокровенные тайны.

Ее личное дело, переданное ему опекунским советом, когда он был назначен ее опекуном, являлось кратким и содержательным — всего пятнадцать страниц, рисующих картину всей ее взрослой жизни. Оно включало краткую выписку из заключения психиатрической экспертизы, где излагался ее диагноз, решение стокгольмского суда о признании ее недееспособной и финансовый отчет за прошлый год.

Он снова и снова вчитывался в ее личное дело. Затем начал систематический сбор сведений о прошлом Лисбет Саландер.

Как адвокату, ему было прекрасно известно, каким образом искать информацию в государственных учреждениях. Будучи ее официальным представителем, он без труда мог получить доступ к засекреченным папкам, где хранились медицинские данные. Нильс Бьюрман принадлежал к числу тех немногих людей, которые имели право на получение любой справки, касающейся Лисбет Саландер.