Девушка из золотого атома - [50]

Мы все больше и больше углублялись в город. Под нами мелькали огромные крыши и террасы, а где-то внизу, словно ручейки, печально струились улицы. Нас окружали и над нами возвышались суровые башни и мрачные угловатые монолиты. На отдельных крышах мы замечали темнокожих атлантов, жителей города, неторопливо расхаживавших взад и вперед или стоящих группами в позах, выражавших непонятное смирение и отчаяние. Взгляды их были устремлены на сверкавшее облако. Никто из них не имел оружия, и я не заметил никакой военной техники, которую обычно используют в случае защиты при вооруженном нападении.

Мы летели с огромной скоростью, но разраставшаяся туча двигалась быстрее. Мрачная туча поглотила уже часть города, тогда как легкие нитевидные отростки тучи собирались вместе и грозили закрыть другую сторону горизонта. Дома погрузились во тьму и освещались теперь лишь на мгновение молниями. Я ощущал во всем своем теле мучительную пульсацию, вызванную ударными волнами.

Смутно, с каким-то безразличием я осознавал, что несущие меня с обеих сторон крылатые существа летели на поклонение Пламени. Я все больше и больше постигал силу влияния, исходившего из храма звездной музыки. Ощущал нежные успокаивающие вибрации, которые, казалось, поглощали и сводили на нет мучительную дисгармонию неслышимого грома. Я почувствовал, что мы влетаем в зону таинственного убежища или небесно-звездной безопасности, ибо мгновенно мое болезненное состояние сменилось чувством бурного восторга.

Роскошные крылья исполинских насекомых несли нас вниз. На некотором расстоянии под нами в гигантском здании я тотчас узнал Храм Пламени. Мы стали снижаться над огромной площадью, а затем влетели через высокие, всегда открытые ворота в высокий зал с тысячью колонн. Нас окружила напоенная странным благоуханием атмосфера таинственного полумрака. Мы как бы оказались в древнейшем, доисторическом месте зазвездной необъятности, словно проникли в глубь пещеры с мириадами столбов, ведущей в самое сердце какой-то самой далекой звезды.

Казалось, что мы — единственные оставшиеся странники, что стража покинула храм, так как в испещренном колоннами сумраке не было видно ни души. В какой-то момент тьма рассеялась, и мы оказались в лучах света в просторном зале, в центре которого бил фонтан зеленоватого огня.

Я увидел лишь затемненное мерцание пространства, затерянный в синеве бесконечности свод, взирающую на меня с гималайских высот исполинскую статую и струю яркого пламени, олицетворение явно божественного восторга, бившую из углубления в полу. Но все это длилось лишь мгновение. Вдруг я заметил, что несущие меня существа летят прямо на Пламя.

Внутренняя сфера

В ошеломляющем хаосе ощущений не осталось места для страха и беспокойства. Я был потрясен тем, что совсем недавно пережил, к тому же на меня действовали усыпляюще чары Пламени, хотя его роковое пение не доносилось до моего слуха. Кажется, я сделал попытку вырваться, у меня появилось чувство гадливости от прикосновения обволакивающих меня щупальцевидных конечностей. Но «бабочки» никак на это не реагировали. Было ясно, что они воспринимали только разгоравшийся огонь и его пленительную музыку.

Помню, однако, что при приближении к пылавшему фонтану не было какого-либо ощущения теплоты вопреки ожиданиям. Напротив, всем своим существом я познал такое упоение, будто сквозь меня прошли волны небесной энергии и божественного экстаза. И вот мы погрузились в Пламя…

Как и Энгарт до меня, я, естественно, предполагал, что участью всех бросавшихся в огонь была мгновенная, хотя и безмятежная, смерть. Я надеялся на быструю смерть в этом огне, за которой следует полнейшее небытие. То, что произошло со мной, превосходит фантазии самого безудержного воображения, а язык человеческий слишком беден для того, чтобы передать хоть приблизительно мои ощущения.

Пламя окутало нас, и зеленый занавес скрыл из виду просторный зал. Затем меня будто подхватило каким-то потоком неописуемого восторга и в ослепительном сиянии унесло в занебесную высь. У меня было такое ощущение, что я со своими спутниками совершил дивное единение с Пламенем, что вознеслись все атомы наших тел и мы взлетели с эфирной легкостью.

Мы как бы перестали существовать, став единой божественной сущностью, парившей над пределами времени и пространства и летевшей к невообразимым рубежам. Несказанной была радость и безгранична свобода этого вознесения, в результате которого мы взлетели выше самой далекой звезды. А когда мы вместе с Пламенем поднялись к его вершине, достигли его высшей точки, то замерли.

Восхищение лишило меня чувств, сияние огня ослепило. Представший перед моим взором мир напоминал огромную мозаику неведомых форм и чарующих оттенков какого-то другого спектра, нежели тот, к которому привыкли наши глаза. Он кружился передо мной, словно лабиринт из гигантских жемчужин, нанизанных на спутанные сверкающие лучи. Не сразу мне удалось успокоиться и привести в порядок бушующий хаос чувств.

Все вокруг меня представляло собой бесконечные улицы из опала и суперпризматического гиацинта. Арки и столбы были из драгоценных ультрафиолетовых камней, чистых сапфиров, внеземных рубинов и аметистов, радужно сиявших. Мне казалось, что я иду по сокровищам, а небо надо мной усыпано драгоценными камнями.