Девушка из универмага - [48]

В темноте передней, или широком вестибюле, фигура по­явившегося человека казалась черной на сером фоне. Вин смогла только разглядеть, что он был высокого роста, пря­мой и вытянутый, как хорошо вышколенный слуга, и его го­лос походил на голос слуги, когда он произнес: «Осторож­нее, мисс, не оступитесь. Здесь довольно темно, но зато внутри много света. Позвольте мне провести вас через перед­нюю».

Вин поблагодарила его и обернулась в сторону двери, спросив:

— Вы идете, мисс Ливитт?

— Да, я только закрою дверь на ключ, — ответила Ли­ли, — идите, я последую за вами.

Вин пошла мимо темных, мрачных, по-видимому, обши­тых панелями стен. Она услышала, как позади нее с шумом захлопнулась дверь, и подумала, что Лили сейчас придет, но в эту минуту перед ней открылась еще одна дверь, из кото­рой струилась полоса нежного розового света.

— Войдите, пожалуйста, мисс, — пригласил ее высокий слуга, почтительно наклонившись, и машинально Вин пови­новалась.

Лили Ливитт не преувеличивала: — это был действительно, «шикарный дом», очень прохладный. Комната, в которую ее ввели, была столовой, и первое впечатление было таково, что все в ней было розовым: стены, разрисованные занавеси, плотный, мягкий ковер, обитая парчой мебель, лампа и аба­журы у свечей. На столе сверкал, как на солнце, букет ли­лий среди целого сада темно-красных роз, а блеск серебра и стеклянной посуды казался каплями росы, смягчающими красный закат.

Что за чарующее зрелище после месяцев посещения ре­сторана для служащих в «Руках» и завтраков пятицентовым шоколадом в переполненных киосках! Да, она была рада, что пришла сюда: ей надо смотреть, смотреть и смотреть на эту прекрасную картину, чтобы можно было потом вспоминать ее подробности и сохранить ее перед своими глазами, как красивую мечту, в противовес будущей реальности.

Но, осуществляя свое намерение и знакомясь с деталями обстановки, Вин вдруг почувствовала, что сердце ее сжалось и потом перестало биться. У стола было только два стула, он был маленький и круглый, и на нем были накрыты только два прибора.

Вин повернула голову, ища Лили Ливитт. Но Лили не было, как не было и высокого почтительного слуги. Зато в комнату вошел в этот момент улыбающийся мужчина в вечернем костюме и с извиняющимся видом человека, немного запоздавшего к назначенному времени.

— Как поживаете, мисс Чайльд? — радушным тоном спро­сил ее Джим Логан, протягивая ей руку. — Это очень лю­безно с вашей стороны.

Тысяча различных мыслей, одна за другой, вихрем про­неслась в голове девушки, подобно механическим лошадкам на круглых игрушечных конских скачках, которые она так часто продавала в магазине Питера Рольса. Быстро, быстро вертелись они некоторое время, а потом постепенно начи­нали замедлять ход.

Дом этот был закрыт на летнее время. Фасад был зако­лочен досками и возможно, что задние окна тоже. С улицы не было видно света и, вероятно, не слышно никакого звука. На ужин было накрыто только два прибора. Далее, Лили ушла, — она с самого начала имела в виду уйти, оставив ее одну здесь, — будучи подкуплена, чтобы привезти ее сюда. Но, без сомнения, она была подкуплена за большую сумму, так как после этого случая Лили Ливитт, конечно, никогда не осмелится снова встретиться с ней! Одна из них должна будет исчезнуть из отделения накидок в «Руках». Одно из двух: или Логан дал Лили достаточно денег, чтобы она реши­лась пожертвовать всеми своими комиссионными, или же Лили думает, что после сегодняшнего вечера, она, Винфрид Чайльд, никогда не покажется больше в магазине Питера Рольса.

В ушах Вин зазвенело, когда она задала себе этот во­прос, и она почувствовала, что сейчас лишится чувств. Но нет, она не допустит этого. Никогда еще в своей жизни она не нуждалась так в полном обладании своими чувствами, как теперь, в этом запертом доме, где вся надежда на спасе­ние зависит только от ее собственной изворотливости, и где никто ничего не увидит и не услышит из того, что случится с ней, кроме этого улыбающегося мужчины и его вышко­ленного слуги. Ибо для внешнего мира дом считается необи­таемым.

Она овладела собой тем более легко, что что-то в под­мигивании узких глаз Джима Логана подсказало ей, что он ждет от нее крика, или истерики. Ни разу до этого времени она не представляла себе, что его можно бояться. Но теперь Вин боялась его. Этот молодой человек с хищным лицом, с выдающейся вперед челюстью смотрел на нее, как дикий зверь смотрит на находящуюся под его лапами добычу, и если он улыбался и подмигивал глазами, то это соответствовало довольному урчанию дикого зверя.

Вин подумала об этом и подумала также, что, если у добычи хватает присутствия духа, чтобы притвориться уснувшей или мертвой, то, как говорят, дикий зверь, в кон­це концов, не убивает ее.

Она не вложила своей руки во все еще протянутую руку Логана, и не отвернулась, чтобы убежать от него.

— Это сюрприз для меня! — спокойно заметила она.

— Надеюсь, приятный сюрприз? — спросил он.

— Мне кажется, это похоже на ловушку, — сказала де­вушка.

— Да, конечно, именно так и есть, — улыбнулся Логан, очевидно, удивляясь ее спокойствию и не будучи уверен, при­нимать ли это за хорошее или дурное предзнаменование. — Но это был единственный способ заставить вас принять мое приглашение.