Девушка из другого племени - [24]

Нодан положил ей руку на плечо, и она почувствовала резкий запах крови. Внутри все застыло. Холод ее более не тревожил - ее тело превратилось в неподвижную ледышку.

— Просто говори, Кохаку, — велел он голосом, требующим повиновения.

— Говорить? — Роза нервно хихикнула. Ей нужно срочно было придумать что-то приятное. Волшебное. Такое, чтобы жестокому индейцу пришлось по душе. — У тебя есть мечта?

— У Нодана? Не знаю, — он расслаблено положил ей голову на плечо: кажется, юноша пытался показать ей свою расположенность, но Роза от прикосновений чувствовала лишь ужас, растекающийся по всему телу.

— А у Розы есть, — сказала она, стараясь дышать спокойнее. Девушка стала вспоминать свои приятные наивные фантазии, которые согревали ее одинокими ночами и избавляли от страхов, когда она была ребенком. — С детства хотела, чтобы у меня был свой салун. И… — она на минуту замолкла, прислушалась к его реакции.

— Дальше, — сказал он требовательно.

— И Роза хотела, чтобы туда мог прийти любой, совершенно любой человек, и чтобы даже для черных был уголок. Хотела, чтобы люди встречались там, мирно беседовали и не думали о войнах и о плохом. Чтобы важные бизнесмены попивали виски и курили сигары, скромные леди делились впечатлениями о прочитанных романах, дети покупали бы печенья и рисовали мелками на грифельной доске. Чтобы индейцы могли продать там свежую добычу и выпить чашку чая, а чернокожие рабы могли бы поделиться советами, как лучше выполнять свою работу. И чтобы не было споров и ссор, никто бы не вспоминал о ненависти и вражде. Роза подносила бы им чай со свежеиспеченным печеньем и читала библию. А на вырученные деньги Роза бы отправлялась в путешествия и помогала людям: обездоленным, больным и страждущим. Ведь любое доброе дело зарождает любвь в сердце. И после того как Роза поможет людям, каждый из них поможет еще кому-то, и так рука помощи протянется по всему миру, люди станут теплее относиться друг к другу, ценить жизнь. И больше не будет войны… ты меня слушаешь?

Нодан засопел и удивленно поднял голову, вырванный из сна.

— Конечно, но ты спи, Кохаку. Тебе отдохнуть надо…

***

Роза проснулась от громких трелей соловьев, что решили устроить соревнование на полянке. Девушка лежала рядом с тлеющим костром, от которого еще шло тепло. Со спины ее обнимал Нодан, и тело его было намного жарче, чем засыпающие угольки. Роза осторожно выбралась из его объятий, желая размяться и сходить в туалет, но отойдя на пару шагов, она почувствовала, как что-то сильно дернуло ее за поясницу – она все еще была привязана. Этот толчок разбудил Нодана, он приподнялся, удивленно смотря на девушку, которая судорожно пыталась развязаться, и вскочил на ноги.

— В туалет, — быстро объяснилась Роза, боясь вновь рассердить Нодана.

Юноша молча отвязал от себя веревку.

— Со скал не упади, — предупредил он и вернулся к костру подбросить веток.

Роза осторожно отошла к деревьям, скрылась, следя за действиями индейца. Нодан достал из-под камней спрятанного кролика и стал обжаривать приготовленные вчера куски мяса. Внезапно девушка поняла, что это ее шанс, что если она решила сбежать, то сейчас – самый лучший момент. Развернувшись, она бросилась в кусты. Она бежала сломя голову, отчаянно отталкивая ветки со своего пути. Роза даже не представляла, куда ей идти, просто хотела спуститься с гор, а там уж надеялась, что Рей или отец ее отыщут.

Ей удалось убежать на четверть мили, когда она услышала быстрые шаги за спиной. Нодан выпрыгнул из-за кустов и повалил ее на землю. Роза сильно ударилась локтем о какой-то камень, юноша придавил ее, лишая дыхания. Девушка вскрикнула от отчаяния и боли, а он обхватил ее руками, не позволяя двигаться. Нодан смотрел на нее то ли сердито, то ли обижено. Из глаз девушки хлынули слезы, а юноша внезапно лег на нее и, прижимаясь всем телом, и накрыл ее губы своим горячим ртом.

Девушка опешила, на мгновение перестала вырываться, замерла от неожиданности. Нодан же это воспринял как призыв к действиям. Он страстно сопел, целовал ее шею, щеки, уши, его ладони осторожно поглаживали ее тело, прижимая к себе все сильней. Роза чувствовала, как он нагревается, словно растопленная печь, как становится тверже и настойчивей. Вслед за смятением пришел ужас.

— Нет, не надо, — попросила она тихо и испуганно.

Он не отреагировал, возможно, даже не услышал, его руки стали снимать с нее одежду, поднимать платье.

— Нет! Не делай это снова! — отчаянно воскликнула она.

Нодан замер. Приподнялся над ней и, заглянув ей в глаза и заметив ее страх, отошел, скорее отшатнулся, словно и сам испугался. В отражении ее глаз он увидел волчью морду.

Тяжело сглотнув, он сделал несколько шагов от нее.

— Ты свободна. Можешь идти домой, — хриплым шепотом произнес он.

Роза громко выдохнула. Онемевшая рука не слушалась, но сейчас она не чувствовала боли.

— Спустишься с горы, пойдешь на север, через десять миль Берлин – оттуда тебя довезут, — быстро пояснил он дорогу и, не смотря на нее, быстрым шагом скрылся в лесу.

Роза еще несколько раз глубоко вздохнула и снова бросилась бежать. Куда – не важно. Она хотела вернуться в город, к отцу, запереться в своей крохотной комнате и, забравшись на перину со знакомыми клопами, реветь, пока слезы не перестанут резать ее изнутри. Ей безудержно хотелось чтобы ее пожалели, чтобы все трудности, лишения, что ей пришлось пережить, остались позади. А еще ей хотелось, сразу после того, как она обнимет отца, вернуться в небольшую деревню, где веселые девушки будут плескаться с ней в реке, а красивая, сильная Вабана будет заплетать ей косы на индейский манер и помогать окрашивать рубашки.