Девушка и звездолёт - [29]

Откинувшийся на спинку кресла Жолниров чувствовал, как понемногу успокаивается сердце. «Да, валерьянка — она получше иных лекарств будет, — не без удовольствия рассуждал он. — Недаром кошки, у каждой из которых по девять жизней, и студенты перед экзаменами её очень любят».

Тем временем СПК четвёртой эскадры уравняли скорость, ложась на параллельный курс.

— Световой вызов с «La Reine du Soleil»[14], Арсений Олегович, — доложил невозмутимый Лоскут. — Ново-Николаевцы беспокоятся…

Жолниров представил, как огромная, с восьмиэтажный дом, солнечная батарея, поднятая над белоснежным корпусом «Дедушки Слышко», неслышно разворачивается в сторону флагмана четвёртой эскадры, готовясь принять модулированный лазерный сигнал.

На боковом экране появилось изображение строгой пожилой дамы, чьи карие глаза были обрамлены тоненькими лучиками морщинок, а пышные белокурые волосы уложены в затейливую причёску. Марико Ионесян, второй вице-президент Аресийской Советской Республики выглядела сказочной валькирией — правда, валькирией пожилой и многое повидавшей.

О чём Жолниров и сообщил находящейся на борту «La Reine du Soleil» собеседнице.

— Льстец! — улыбнулась довольная Марико. — И почему вы, мужчины, такие льстецы? Кстати, что у тебя с сердцем?

— Перенервничал немного, — ответил Жолниров. — С чего ты так решила?

— Слишком уж выразительно ты за него держишься, мой милый, не умеющий врать друг, — снова улыбнулась Марико. — Ей-ей, в каюте, на наполненном водой матрасе тебе было бы куда как спокойнее…

— Сговорились вы все, меня хоронить? — возмутился Жолниров. — Дудки! Всех переживу, хотя бы для того, чтобы увидеть, чем всё закончится. Так что хватит беспокоиться о моём здоровье, и расскажи-ка лучше, как прошёл подъём. Судя по тому, что у тебя нашлось время на причёску, всё в порядке, но хотелось бы подробностей…

— Заметил! — Марико была польщена. — А говорят, мужчины не способны оценить наряд дамы. Но, чтобы там не говорили, женщина даже на орбите должна оставаться женщиной. Хрупкой, ранимой и очаровательной…

— Хорошо, что европейские политики тебя не слышат… — заметил Жолниров. — Они могли бы доставить тебе большущие неприятности.

— Тогда докладываю, мой государь, — «звёздная валькирия» слегка скосила глаза. — Как говорили в столь милые твоему сердцу советские времена, «сорок одна минута, полёт нормальный». Все мои семь «корабликов» на орбите, как и твои восемь. Кое у кого пошла носом кровь, несколько синяков, две вывихнутые руки, да вовремя обнаруженная и заделанная течь на «Сибирячке». Так что можешь смело готовиться к своей орбитальной пресс-конференции. Кстати, так ли уж она необходима?

— Мы не террористы и не пираты, — нахмурился Жолниров. — Мы всего лишь собираемся основать собственное государство на свободной территории вне Земли. Так что идём на встречу с Лукашиным и его второй эскадрой. Я передам ему управление объединённым флотом, а сам…

— Ты ему веришь? — Марико тоже сделалась серьёзной.

— Толковый организатор, — ответил Жолниров. — Дела в Старосельске организовал так, что они прекрасно шли и в его отсутствие. Да и с японцами может разговаривать только он один. А ведь, как ни крути, без японских денег ничего бы не было.

— Мастер тайной интриги, умеющий разложить партию политического покера, — фыркнула Марико. — С японцами он договорился, с нашими он договорился… Слишком умён и талантлив, слишком хорошо знает себе цену, чтобы удовольствоваться тем, что он всего лишь один из нас.

— Мы все знаем себе цену, Марико! — возразил Жолниров.

— А ты, как я смотрю, уже запел под его дудку, Арсен, — рассмеялась второй вице-президент. — Я грешным делом полагала, что идея патрициата принадлежит ему. А у нее, оказывается, есть другой, гораздо более влиятельный проводник. Или я не права?

— Встреча со второй эскадрой через десять минут, — посмотрел Жолниров на часы. — Дождись и выскажи ему свои претензии. Вслух. А я послушаю, что он тебе ответит.

— В чём я не сомневаюсь, так это в том, что он ответит, — сказала Марико. — Знаешь, честно говоря, я боюсь нашей милиции. Там сплошь бывшие десантники, вербовал их душевный друг Лукашина Виктор Анизин. Так что, если в один далеко не прекрасный день милиционеры получат приказ восстать…

— Хватит! — гаркнул Жолниров. — Чего мне не хватало, так это склок и разборок. Как бы не обстояло дело, Лукашин работает на нас. Нам удалось подняться на орбиту, и для меня этого достаточно. Все претензии друг к другу, все споры и вопросы откладываем на потом. Понятно?

— Слушаюсь, мой государь! — дурашливо отдала честь Марико. В сочетании с пышной причёской это выглядело нелепо. — Только смотри, как бы нам не пришлось пожалеть о твоём либерализме.

Погасив экран, Жолниров покосился на сидевшего рядом Лоскута — тот старательно изображал мраморную статую, словно дворецкий из аристократической британской семьи. Сунув в рот ещё одну таблетку «кошачьей радости», Арсений Олегович снова посмотрел на экран.

Внизу, кое-где прикрытая облаками, раскинулась Антарктида — чёрный океан и погружённый в полумрак ледяной купол, тускло освещённый светом далёких звёзд. Отколовшиеся от основного щита айсберги выглядели крошечными точками, трещины в припайном льду — переплетением тонких чёрных нитей. Жолниров представил себе заснеженные равнины, ледники и горы, колонии пингвинов на берегу… Интересно, как они выживают тёмной полярной зимой? Закрыв глаза, президент Аресийской Республики не сразу заметил низко над горизонтом цепочку белых звёзд.