Можно было сказать — неожиданно, но я бы в таком случае покривила душой. «Но он бы никогда!» — я не раз уже слышала. Это во время следствия, если мне случалось оказываться на допросе, а вот в зале суда свидетели резко менялись. «Надо было заметить», «мне казалось странным его поведение», «в последнее время все шло не так» и прочие самообвинения, на самом деле — действительно нечто похожее на чувство вины. Если бы каждый мог заметить и вовремя сигнализировать, о чем тогда можно было бы вообще говорить, но проблема была именно в том, что ни странного, ни «не такого», а про наблюдательность окружающих лучше было бы промолчать.
Я вздохнула. Я понимала, что королеве тоже трудно в это поверить, хотя, конечно, придется.
— Улики есть улики, господин комиссар.
Комиссар тоже вздохнул:
— Постараемся донести это до королевы. Не думаю, что она станет настаивать, она умная женщина, но временами эмоциональная.
Тут я была абсолютно согласна. Королева — настоящая глава государства, не для красоты, не для галочки и не ради традиций. Она непосредственно занята очень многим, и насколько я знаю, если взять того же президента Фанданской Конфедерации и их же премьер-министра, то их обязанности примерно распределятся между нашей королевой и нашим премьером. В ведении королевы — образование, здравоохранение, полиция, армия, в общем, то, что касается социальной сферы и безопасности. Внешней политикой занимается только премьер, хотя присутствие королевы все равно везде обязательно, но это уже не наша инициатива, а мировой протокол. С другой стороны, мы страна хоть и немаленькая, но никуда особо не лезем, все, что в мире творится, проходит как-то без нас. В этом тоже немалая заслуга ее величества: в первую очередь — благо и интересы граждан. Именно так, не «подданных», а «граждан». В пиар-отделе дворца кто-то отлично работает.
— Учитывая, что Академия — первая в рейтинге… — начала я, а договаривать даже не стала. Комиссар это знал не хуже меня. Да, бюджет имел очень немало дохода от обучения иностранных студентов, которых обычно было сорок-пятьдесят процентов. В иные годы доходило и до семидесяти, если в стране не набиралось достаточно одаренных. Магическая инженерия — область высокодоходная и отличное вложение капитала, где бы ты ни родился.
— Мы можем опоздать, — заметил Эндрю, повернувшись к нам. — Вроде они там немного задвигались, но, может, воспользуетесь спидвеями?
Я не любила спидвеи, но согласно кивнула. Комиссар же тоскливо поморщился.
— Прибудем к королеве пешком.
Но махнул рукой, вернул Эндрю планшет и, оглянувшись, открыл свою дверь. Раз так, и мне нужно было выходить тоже.
Улица стояла. Никто не сигналил, не гудел, не ругался. Терпение — добродетель, доверие к действиям властей — залог процветания. Да, это не были лозунги, и мне это нравилось. Мне нравилось, что я тоже власть и мне доверяют тоже. Я делала все для того, чтобы оправдывать это доверие.
Мы обошли машины, стоящие в соседнем ряду, пересекли две полосы, отведенные для движения кэбов, велодорожку и подошли к спидвею. Свободные скейты есть почти всегда, так что мы с комиссаром спокойно встали на них и направились ко дворцу.
Странное дело, а может, закономерность, что ногами ходить у нас очень не любят, а вот любой зал или фитнес-центр всегда забит почти до отказа. Ну и, конечно, зависть к тем, кто передвигается на велосипедах — ни в костюме, ни тем более в форме это уже себе не позволить. Велосипед у меня тоже был, правда, вспоминала я о нем крайне редко: ездить на них можно только по велодорожкам, а они в основном в городах.
Спидвей работает, как и все остальное, на магии. Автор изобретения, фанданец, кажется, мультимиллиардер. Стал им, когда запатентовал технологию: просто держи в голове, куда тебе надо, и скейт сам проложит нужный маршрут. Вот как это работает?
А ведь наш арестант, наверное, знает.
Но в самом деле, как и почему? Это я уже не о магии, а об убийстве. Я оглянулась на комиссара, но он был занят тем, чтобы удерживать равновесие. Надо бы нашему шефу сказать, что в зале есть тренажеры специально для скейтов, подумала я. И выехала чуть вперед, чтобы комиссар мог держаться за мной, и заодно — чтобы немного прикрыть его от летящий навстречу пыли. Не то чтобы ее много, конечно, но все равно неприятно, а моя припыленная физиономия не выглядит так комично, как посеревшие комиссарские усы.
Если бы не комиссар, я бы слегка увеличила скорость. Ровно так, чтобы можно было занять левую полосу, потому что превысишь — и полгода, а то и год, ни один скейт под тобой не тронется. Это уже была заслуга нашего гражданина и выпускника Магической Академии, ныне — заместителя председателя Процедурной Комиссии. Но мне пришлось под комиссара подстраиваться и при этом держать в голове пункт пункт назначения — королевский дворец, а не то, зачем мы туда ехали.
