Девственницы - [31]

На прошлой неделе Аллан Принс дал мне бумажный пакет и сказал, что там кое-что для уголка живой природы. Я открыла пакет, а там большая какашка.

Он сказал, что сделал ее сам.

Настоящее

Стейси Райт казалось: все десять лет, что она прожила на свете, она старается за кем-то угнаться. Особенно унизительно было донашивать вещи за старшей сестрой. Конечно, Стейси сопротивлялась, но безуспешно, ведь Джанин на шесть лет старше. Но она всегда мечтала дорасти до того, чтобы сестрины обноски хотя бы подходили ей по размеру. Как надоело задирать школьные юбки чуть не до шеи, чтобы не волочились по земле! Но в последнее время она так вымахала, что произошло чудо. Хотя ее ношеная школьная форма была не слишком красива, теперь, по крайней мере, она была ей впору. А иногда Джанин отдавала ей и нечто стоящее.

Сейчас она сидела в шпионском лагере тупика Стэнли как раз в такой вещи — ношеной, но стоящей. Линялые ливайсы с двойной оранжевой строчкой на застежке, на задних карманах, как положено, по пять заклепок, и красный ярлычок на месте. Джинсы были настоящие, «родные». Впервые в жизни Стейси было хорошо. Шпионский лагерь был местом сборищ девчонок из тупика Стэнли. Каждый год в начале летних каникул девочки встречались на лугу, отделявшем тупик Стэнли от городской свалки, и начинали строить укрытие. Работа занимала у них все лето. Они собирали сучья и ветви и вплетали их в стены шалаша. Каждая девочка что-нибудь притаскивала из дому. В этом году их имущество состояло из зеленого армейского одеяла, двухцветного банного полотенца в клетку, трех старых фарфоровых чашек с блюдцами, винилового автомобильного кресла и овального зеркала в раме с цветами — впрочем, почти все пластмассовые цветы отломались.

Стейси прислонилась к стволу огромного дуба, вокруг которого они строили свой шалаш. Она вытянула ноги и залюбовалась своими новыми джинсами. Снаружи шуршала Дороти — она собирала ветки на краю поля. Здесь, в шалаше, было тепло и пахло живицей. Земля под ногами еще была мягкой; кроме того, здесь было полно насекомых. К концу лета земляной пол будет плотно утоптан подошвами их сандалий.

К ногам Стейси полетела вязанка ивовых прутьев, а за ними показалась Тот. Она просунула голову под армейское одеяло, игравшее роль спускной решетки на крепостных воротах, и широко раскрыла глаза, увидев джинсы своей старшей подружки.

— Стейси, — сказала она, — у тебя классные джинсы! Ты похожа на девушку из телевизора. — Тот ощупала треугольный клин, вшитый в штанину от колена до низа. — Ты сама их расклешила?

— Нет, сестра. Видишь бархат?

— Ага.

— Она отрезала его от куртки Мика Джаггера![9]

Тот широко раскрыла глаза.

— И он ей позволил?!

Стейси ненадолго задумалась.

— Он сам ее попросил. Сказал, что хочет, чтобы она сохранила воспоминание об их ночи любви.

Тот нахмурилась:

— Значит… они занимались этим?

— Чем?

— Твоя сестра и Мик Джаггер, они… Значит, он… засовывал в нее свою штуку?

— Конечно нет. — Стейси подтянула колени к груди. — Все было очень романтично. Он сказал, что их любовь как… как дым, но она очень красивая и, если она хочет, пусть берет его куртку и вошьет себе в джинсы, чтобы… ну, чтобы не забыла его. — Она поскребла ногтем мягкий бархат. — Только никому не рассказывай! Это секрет. Из-за Бьянки.

Тот торжественно кивнула и начала вплетать гибкие ивовые прутья в стены и крышу шалаша, сделанные из тонких стволов растущих рядом деревьев, которые они пригнули к дубу. Одеяло, закрывающее вход, снова дернулось.

— Кто такая Бьянка? — спросила Дороти, пролезая внутрь с пучком березовых веток. На ее синем рабочем халатике не было ни пятнышка. Халат был такого цвета, как вода в плавательном бассейне. Сверху она накинула незастегнутую длинную вязаную жилетку, похожую на радужную паутину.

Стейси показалось, что у нее горят лицо и шея — не из-за смущения от того, что ее поймали на лжи, но от чувств, которые она всегда испытывала, если с ними играла Дороти. Ее жгла зависть. Она не знала точно, чему завидует — красоте ли Дороти, ее длинным волосам, похожим на темную воду у шлюзовых ворот, или тому, что ее одежда всегда новая. А может, она завидовала тому, что Дороти всегда все удавалось раньше, чем Стейси. Стейси многое еще не разрешалось — либо она сама чего-то не хотела. Несмотря на то что разница в возрасте между нею и Дороти составляла всего четыре года, Стейси иногда казалось, что Дороти старше ее лет на сорок. Тем не менее зависть смешивалась с восхищением — а может, то была детская влюбленность.

— Кто такая Бьянка? — повторила Дороти.

— Жена Мика Джаггера, — объяснила Тот.

— Заткнись! — сказала Стейси и повернулась к Дороти. — Одна моя знакомая девочка. Она учится не в твоей школе. Мне нравится твоя жилетка.

— Можешь поносить, если хочешь. — Дороти стряхнула жилетку с плеч и бросила ей на колени. — Это будет индейский веник. — Она протянула ей пучок веток. — Можно выметать отсюда жуков, а потом заметать наши следы, как делают индианки-скво.

— «Скво» — нехорошее слово. Так называют… ну, перед у женщин, — сказала Тот.

Стейси встала, надела жилетку и сказала Дороти:

— Она имеет в виду влагалище.