Девственницы - [12]

Они чокнулись и осушили бокалы одним глотком.

Винченцо протянул Джеральду сигару и поднес спичку.

— Как идут дела? — спросил он. — Много ли сегодня продали скальпелей?

— Должен сказать, мне пришлось побороться с конкурентами.

Оба рассмеялись.

Винченцо достал сигарету из пачки.

— Ах, вашим рабочим крупно повезло, что у них такой хозяин. Мой отец всегда говорил: чтобы стать большим начальником, надо быть настоящим джентльменом! От выходцев из хороших семей до чистильщиков обуви… Мужчину делают манеры.

— Согласен. По-моему, манеры — это очень важно. Мужчин с хорошими манерами невольно… уважаешь. — Джеральд затянулся. — Но вы, Винченцо, и сами — человек деловой. — Он обвел рукой ресторанный зал. — И знаете, как одиноко бывает там, наверху.

Итальянец рассудительно кивнул:

— Я не могу набрать служащих. Люди, которых мне присылают, просто свиньи! Патлатые мужеложцы! Все как один. Надо выписать из дому, привезти сюда моих племянников. У вас на заводе хорошие люди, нет?

— О да. С рабочими мне повезло. Они, знаете ли, любят меня. Они смотрят на меня снизу вверх.

За столиком воцарилось дружелюбное молчание; посверкивали пустые бокалы на столе, дым от сигары смешивался с облачком сигаретного дыма. Джеральд посмотрел на счет и выложил на блюдце два фунта пятьдесят пять центов. Итальянец улыбнулся.

Джеральд вышел на перрон на станции Бишопс-Крофт. За его спиной отходил от станции безымянный поезд. Постепенно набирая скорость, поезд исчез за голыми коричневыми ветвями деревьев Теннерова леса, издав на прощание громкий гудок.

Он решил вернуться в тупик Стэнли пешком, прогуляться вдоль канала. Так он сэкономит деньги на автобус, и чем дольше он ни с кем не будет общаться, тем дольше сохранится чувство удовлетворения. Он передал контролеру корешок от своего билета и, перейдя тихий переулок, спустился на дорожку, идущую вдоль канала Гранд-Юнион.

Джеральд медленно брел по посыпанной гравием кромке берега, обходя рыбаков, склонившихся над удочками и термосами с кофе. Пар от их дыхания поднимался над темной, маслянистой водой. Он вспомнил, что в прошлом собирал старинные рыболовные катушки. Они тоже перешли в собственность банка — все, кроме ноттингемской, из красного дерева. Он подарил ее Памеле на годовщину свадьбы, и потому катушка выскользнула из хватки кредиторов.

Чтобы добраться до жилого квартала, надо было подняться на мост, а оттуда взобраться на холм. У моста, на краю бечевника, сидела девочка. Она болтала ногами в грязной воде и водила по поверхности воды сачком на бамбуковой рукоятке. Рядом с ней стояла банка из-под варенья. В банке плавали коричневые, испещренные пятнами колюшки. Когда Джеральд Дамсон проходил мимо, девочка подняла голову и улыбнулась.

— Здравствуйте, мистер Морской ангел!

Он остановился:

— Извини. Это ты мне?

— Ага. — Она вынула ногу из воды, вытянула сачок и переложила улов в банку из-под варенья. Рыбка тут исчезла в водовороте грязи и тины. Девочка снова опустила ногу в воду.

Вглядевшись, он узнал Тот Томпсон, дочку их ближайших соседей.

— Почему ты называешь меня Морским ангелом? — спросил он, облокачиваясь о покосившуюся кирпичную кладку моста.

Тот перевернула туфлю, поставила ее на камешки и вернулась к своему сачку и каналу, где кишмя кишели гольяны и колюшки.

— У папы была рыбка, похожая на вас. Ну, немножко похожая. — Ее босая нога в грязной воде казалась почти прозрачной. — Хотите «хубба-буббы»? — спросила она, протягивая ему пакетик жвачки.

Он покачал головой.

Девочка пожала плечами и сунула в рот розовую подушечку.

— Папа сказал, у вас был большой завод, но вы потеряли все деньги в налоговом управлении. Потому-то вы теперь и живете рядом с нами. Вы играете на своем пианино?

«Интересно, — подумал он, — откуда она знает про пианино?»

— Я видела, как грузчики его вносили. — Тот взмахнула сачком, оттуда вылетели клубки водорослей и исчезли на противоположном берегу. — Видите, как далеко! Ужас как далеко! — Она вынула ногу из воды, вытерла о сброшенный жакет и сунула в матерчатую туфельку, стоявшую рядом. Взяла банку и посмотрела через стекло. — Семь, — подсчитала она, обвязывая горлышко банки бечевкой. — Вы сюда каждую субботу приходите? — Она снова пересчитала рыбок; губы ее беззвучно шевелились.

— Нет, — ответил Джеральд. — То есть да. Не совсем сюда. Кое-куда еще.

— Раньше я по субботам каталась верхом, но сейчас бросила. Ненадолго. — Тот встала и стряхнула мелкий камешек с коленки. — Вы умеете хранить тайну? — спросила она, натягивая розовую курточку.

Джеральд взял сачок и стал рассматривать — нет ли дыр между нейлоновыми нитями.

— О да, я очень хорошо умею хранить тайны. — Он протянул ей сачок. — Хороший сачок.

— Знаю, — кивнула девочка, пристраивая сачок на плечо. — Можно купить подешевле, но Дороти говорит, если уж что-то делать, то хорошо. А я не могу хорошо рыбачить паршивым сачком.

— Кто такая Дороти?

— Моя сестра. Она герлскаут, а они все знают о таких вещах… о птицах, о шитье и все такое. — Тот подтянула носки и одернула юбку. — Хотите узнать мою тайну? — спросила она.

— Ну давай.

— Папа собирается бросить нас и уехать в Америку. Он сказал, что пришлет мне снежный шар, и просил ничего не говорить маме, но я заключила сделку с Богом, чтобы он не ехал.