Девочки и институции - [9]
нахуй департамент культуры,
нахуй прокуратуру,
нахуй следственный комитет,
нахуй гражданина Мидинского Р. В.
Подобные формулировки действительно могут считываться как оскорбительные, хотя всё еще не посягают на целостность храма русской культуры.
С уважением,
дата,
подпись
Я до сих пор представляю, как мы рассылаем всем этот текст, а потом встаем и уходим, хлопнув дверью, но, к сожалению, написала я его только что, а в реальности нас в тот месяц лишили премии.
Мы с девочками часто получали рассылку приказов от МЧС. Так нас своевременно уведомляли о ситуациях, угрожающих нашей безопасности или безопасности наших посетителей.
Сегодня утром, например, на почту пришел приказ, к которому прилагались видеофайлы. Приказ гласил, что видеофайлы должны быть скачаны и установлены в качестве заставок на все экраны нашего учреждения. Я скачала файл, и мы с девочками собрались вокруг моего рабочего места, чтобы увидеть, ради чего нам придется убирать с экранов галереи видеоработы всех наших художников.
Мы увидели широкую долину замерзшей заснеженной реки. Несколько секунд ничего не происходило, камера была почти неподвижна, река – тоже. Потом из левого нижнего угла возникли две человеческие фигуры (спиной к зрителю). Они приближались к реке, держась за руки. Замерев ненадолго на краю берега, они наконец переступили границу и шагнули прямо на лед, а потом резко провалились под воду, так и не вынырнув на поверхность. Поверх видео появилась крупная курсивная надпись:
ТОНКИЙ ЛЕД ОПАСЕН!
На этом видео закончилось.
Обсуждать нам тут было нечего, я молча скачала видео на несколько флешек и установила его на экраны по всей галерее.
ТОНКИЙ ЛЕД ОПАСЕН,
поэтому я хожу по выставочному залу на цыпочках.
ТОНКИЙ ЛЕД ОПАСЕН,
поэтому из нашего кабинета сегодня доносится голос Летова.
ТОНКИЙ ЛЕД ОПАСЕН,
поэтому я не беру незнакомые номера, боясь услышать голос майора.
Посетители спрашивают меня: «Чья это видеоинсталляция у вас на экранах? Такая страшная и лаконичная, как будто сам экран – тонкий лед, как будто вот-вот – и окажешься по ту сторону глубины, как будто вот-вот – и провалишься, пробив своим телом полынью в поверхности изображения».
Я отвечаю как есть: это работа Министерства чрезвычайных ситуаций. Но посетители улыбаются мне так, будто «чрезвычайная ситуация» – это эвфемизм для чего-то иного. Но я не исключаю и такой вариант.
Что происходит с девочками, когда трагедия настигает их на рабочем месте? Я не знаю, как описать этот процесс точнее, но, кажется, это похоже на переворот в рамках одного дня. Всё приостанавливается, время идет по-другому, регламенты, которые были важны и устойчивы еще минуту назад, больше не имеют власти над нами.
Когда у одной из девочек умерла мама, был разгар снежного рабочего дня.
Когда у одной из девочек разбилась сестра вместе с хором Александрова, был разгар снежного рабочего дня.
Когда у одной из девочек пришли результаты анализов, был разгар снежного рабочего дня.
Дни, когда в твоем офисе к власти приходит горе, – самые ясные и светлые дни, если ты работаешь на государство. Ты смотришь в глаза человеку, с которым случилось необратимое, и чувствуешь, как всё вокруг превращается в жалкую декорацию, в картонные стены, которые вот-вот рухнут, стоит только взглянуть на них с иной оптикой. Вот есть ты, живая, внутри тебя бьется и трудится сердце, вот рядом с тобой другая девочка, такая же живая, плачущая или сдерживающая слезы, а вот весь ваш отчужденный труд лежит рядом на полу, как обмякшая мертвая оболочка реальности. Мы больше не одно многорукое и многоногое девочковое существо, слепленное работодателем в нечленораздельный ком: при свете трагедии видно контур каждой из нас. И мы устали от тяжести канцеляризмов и от нежности самоиронии. Мы нуждаемся в дистанции и в переозначивании друг друга, мы уже даже не против взаимных интерпретаций, но мы не подпустим к себе никого, кроме нас самих.
Среди нас теперь есть не только девочки. В разгар снежного рабочего дня умирает и рождается заново гендерный порядок, меняются местоимения, трескается поверхность опыта, названного общим. Кто-то больше не девочка, а возможно, никогда ею и не был – и это означает, что все тексты выше могут быть перечитаны с учетом каждой новой строки, появляющейся сейчас под моими пальцами.
И вот этой строки.
И вот этой.
Давайте поговорим о том, как девочки становятся иноагентами. В какой момент происходит это перевоплощение?
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
Они просыпаются, умываются, чистят зубы, расчесывают спутанные волосы. Едут на работу, засыпают по пути в автобусе или метро, проезжают свою остановку. Посмотрите в их сонные лица: как думаете, наши девочки уже иноагенты или еще нет? Что их выдает? Видите ли вы потустороннее вмешательство в их взгляде, замечаете ли прорывающуюся враждебную пластику в каждом движении?
Иноагенты – это агенты иного. Иное может застать нас в любой момент: во время неразрешенного поцелуя у здания ТАСС, в разгар детского дня рождения, на котором все перезаражают друг друга ветрянкой, на совещании по закупкам, на третьем часу которого вы ощутите тепло между ног при взгляде на начальницу хозяйственного отдела. Будучи иноагентом, вы можете забеременеть, и тогда возникает вопрос: ваш ребенок находится в нейтральных околоплодных водах или все-таки в водах иноагента? Кто в состоянии ответить на этот вопрос?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Акция #тихийпикет – это художественный и активистский проект, превратившийся в настоящее движение и объединивший многих людей не только в 50 городах России, но и в 30 странах по всему миру. #тихийпикет – это история о том, как незнакомые люди разных (а зачастую и противоположных) взглядов оказываются способны доброжелательно разговаривать друг с другом на улицах города, как формулируют вместе современное политическое, спорят и открыто обсуждают социальные проблемы и стереотипы. #тихийпикет – это двухлетняя ежедневная попытка диалога, это 3500 плакатов на самые разные темы – от ксенофобии (а также сексизма, гомофобии, расизма и т. д.) до современного искусства, это несколько тысяч сделанных активистками и активистами “отчётов” об этих важных и острых разговорах.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
В монографии осуществлен анализ роли и значения современной медиасреды в воспроизводстве и трансляции мифов о прошлом. Впервые комплексно исследованы основополагающие практики конструирования социальных мифов в современных масс-медиа и исследованы особенности и механизмы их воздействия на общественное сознание, масштаб их вляиния на коммеморативное пространство. Проведен контент-анализ содержания нарративов медиасреды на предмет функционирования в ней мифов различного смыслового наполнения. Выявлены философские основания конструктивного потенциала мифов о прошлом и оценены возможности их использования в политической сфере.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.