Девочка в красном пальто - [66]
Дороти снова выстраивает нас в шеренгу перед дверью, из которой выходят люди, покачиваясь. Многие держат в руках хрустящие доллары и – я не верю своим глазам – протягивают их ей. Она засовывает их в специальную сумку с молнией, такой я никогда раньше у нее не видела и понятия не имею, откуда она ее взяла. Они приговаривают: «Спасибо, спасибо».
После того как Дороти издевалась над мальчиком-тростинкой, я не хочу даже стоять рядом с ней. Каждый раз, когда я вижу, как она запихивает доллары в свою сумку, у меня в груди клокочет злость, я отхожу от нее и встаю рядом с Силвер.
Дама в шляпе с цветами выходит со своим яйцеглазым мужем. Цветы на шляпе помяты. Я улыбаюсь ей, она отвечает мне печальной улыбкой, и я смотрю им вслед, когда они спускаются по дорожке. Муж всей тяжестью навалился на нее, и не будь она такой большой и сильной, они бы просто упали. Силвер внимательно глядит на меня:
– Что с тобой, Кармел?
– Иногда мне хочется убить вашу маму, – говорю я. Ну, все. Я перестаю дышать. Сейчас она побежит и все расскажет. Вместо этого глаза у нее вспыхивают, и она хихикает:
– Понимаю! Мне тоже.
Мелоди стоит с другой стороны от нее.
– О чем вы там шепчетесь? – спрашивает она.
Теперь, если я больше говорю с одной, другая как будто завидует.
– Ни о чем, – отвечает Силвер. – Кармел, можно у тебя кое-что спросить? Только ты поклянись, что скажешь всю самую честную правду.
Они обе склоняются ко мне:
– Скажи, ты ангел?
Дороти стоит за нами, она все слышала.
– Девочки, оставьте Кармел в покое. Ей нужно отдохнуть.
– Мам, ну, правда же она ангел? – Силвер хочет разобраться во что бы то ни стало. – Папа говорит, что да.
Дороти сверлит меня взглядом:
– Ну, скажи нам, кто ты? Мы ждем.
Я рассматриваю свои ладони. Они в зеленых разводах от травы.
– Я Кармел, – отвечаю я. – Кармел, и больше никто.
Мне ужасно хочется увидеть Нико еще раз, но его уже увели.
34
Когда старый год приблизился к новому, меня потянуло на море. Все утро я занималась тем, что… искала дочь, естественно. Чем же еще?
Я припарковалась у берега. Хоть родители и считали мои поиски бессмысленными, они все же купили мне машину, чтобы облегчить их. Учебники по биологии пылились под кроватью. В своих поисках я никогда не удалялась на большие расстояния, потому что не могла сопротивляться внутренней тяге – иди домой, возвращайся, вдруг она дома, ждет тебя. Но в округе, пожалуй, не осталось ни одной травинки, под которую я бы не заглянула. И даже в трех соседних округах. Но это не имеет значения. А вдруг я пропустила нужную травинку? Ту самую?
Побережье Кромера: плоское серое небо, нависшее над серым морем; я: жалкий розовый червяк, ползущий между ними. Составление карты и раздача листовок, поиск средств для публикации объявлений в газетах и высадка тюльпанов в ящике, бесконечные чашки чая и звонки по телефону – все, все превратилось в тот день в бесполезную суету, которая обречена и будет смыта всевластной волной обстоятельств. Канун Нового года вернул меня в прошлое – я почти ощущала резкий, приятно терпкий ветерок перемен, который подул в нашей жизни год назад. И тогда он действительно подул. Мысль о том, что Новый год опять разверзается впереди, была нестерпимой.
Я не собиралась совершать самоубийство, просто ничто не казалось таким заманчивым, как это серое море. Я сбрасывала с себя одежду на ходу, пока, оступаясь на гальке, бежала к нему. Прыжок в воду, погружение и – «ой, ой, ой» – холодная вода. Необыкновенное ощущение – эта боль, которая, казалось, была не только в моем теле, но и вокруг. Я плыла, все дальше и дальше от берега, за горизонт, волны разбивались о мое тело, я устала и ослабела. Одна мысль застряла у меня в голове: может, сдаться здесь, сейчас, в эту минуту? Мысль настойчиво тикала и не покидала меня. Она стремительно росла, как распускается цветок при ускоренной съемке, и вот уже заняла все пространство черепной коробки, вытеснила все остальное.
Может, если там, за ровным горизонтом, есть другая жизнь, то моя девочка ждет меня там, а не на крыльце нашего дома.
Я позволила себе погрузиться под воду, рот наполнился морской водой, соленая жидкость хлынула в носовые пазухи. Я пыталась, изо всех сил старалась опуститься на дно. Но каждый раз тело непроизвольным, судорожным усилием выскакивало на поверхность, и я, задыхаясь, отплевываясь, втягивала живительный воздух, которого не хотела. Это все равно что пытаться убить робота.
После того как море пресытилось этой игрой в мяч, которым была я, оно вынесло меня на берег, и вдалеке я увидела Пола, который вглядывался в горизонт. Заметив меня, он побежал. На нем было длинное черное пальто, которое развевалось на бегу. Когда он подбежал ближе, я услышала, что он бормочет: «Бет, господи. О боже, сделай так, чтобы она была жива». Подбежав еще ближе, он понял, что я дышу.
Он поднял меня на удивление легко и понес подальше от опасной воды. Трусики от купальника на мне остались, а лифчик проглотило море. Но не это меня тревожило. Он кричал, держа меня на руках, обращаясь не ко мне, а к миру в целом:
– Что теперь? Что еще, ради бога?
У тринадцатилетней Руби Флад есть страшный секрет: она видит заблудшие души мертвых людей. Мрачные и потерянные, они ходят по свету в поисках отмщения. Но девочка не боится их. Не страшится она и правды: ее родители ей неродные. Мысли о настоящих маме и папе не дают Руби покоя. Почему они бросили собственную дочь? Что с ней не так? Она должна отыскать их и узнать всю правду! Не взяв с собой ничего, кроме крошечного чемоданчика, она отправляется на поиски. Компанию ей составляет единственный друг – мальчик по имени Тень.
Амстердам, 1943 год. Юная Ханнеке помогает жителям города с провизией. Она не просто продавец, а настоящий искатель сокровищ – ей нравится, что можно быть полезной в столь страшное время. Однажды работа приводит ее в дом фру Янссен: женщина в отчаянии просит, чтобы ей помогли отыскать пропавшего подростка. С этого момента жизнь Ханнеке меняется. Чем глубже она погружается в расследование, тем яснее осознает все ужасы нацистской военной машины. А впереди ее еще ждут испытания.
За день до назначенной даты сноса дома на Принсесс-стрит Мэнди Кристал стояла у забора из проволочной сетки и внимательно разглядывала строение. Она не впервые смотрела в окна этого мрачного дома. Пять лет назад ей пришлось прийти сюда: тогда пропали ее подруги — двенадцатилетние Петра и Тина. Их называли девочками-мотыльками. Они, словно завороженные, были притянуты к этому заброшенному особняку, в котором, по слухам, произошло нечто совершенно ужасное. А потом и они исчезли! И память о том дне, когда Мэнди лишилась подруг, беспокоит ее до сих пор.
Откуда берется зло? Почему дети из обычных семей превращаются в монстров? И, самое главное, будут ли они когда-нибудь наказаны за свои чудовищные поступки? Дэрилу Гриру всего шестнадцать. Он живет с мамой и папой в Канзасе, любит летучих мышей и одиночество. Окружающим он кажется странным, порой даже опасным, правда не настолько, чтобы обращать на него особое внимание. Но все меняется в один страшный день. Тот самый день, когда Дэрил решает совершить ужасное преступление, выбрав жертвами собственных родителей. Читателю предстоит не только разобраться в случившемся, но и понять: как вышло, что семья не заметила волков у дверей – сигналов, которые бы могли предупредить о надвигающейся трагедии.
Алекс было всего семь лет, когда она встретила Голубоглазого. Мальчик стал ее первый другом и… пособником в преступлении! Стоя возле аквариума с лобстерами, Алекс неожиданно поняла, что слышит их болтовню. Они молили о свободе, и Алекс дала им ее. Каково же было ее удивление, когда ей сообщили, что лобстеры не говорят, а Голубоглазого не существует. Прошло десять лет. Каждый день Алекс стал напоминать американские горки: сначала подъем, а потом – стремительное падение. Она вела обычную жизнь, но по-прежнему сомневалась во всем, что видела.