Девочка в гараже - [92]

Однажды в 2011 году Карен позвонила мне в слезах и спросила, не могу ли я приехать. Ее старший сын Кайл попал в аварию, разбился насмерть на мотоцикле. Ему был всего двадцать один год. Я не видела его с детских лет. Его оборвавшаяся жизнь принесла еще одну трагедию в семью Бауэр.

Я встретилась с Карен несколько дней спустя – и плакала вместе с ней. Карен рассказала мне все, что узнала от родителей. Она опять не смогла присутствовать на похоронах своего ребенка. Разговоры об утрате и сердечной боли заставили ее задуматься и о своей душе.

– Я много плакала и думала о том, что Кайл умер еще до того, как у меня появился шанс снова его увидеть. Он был совсем ребенком, когда я попала в тюрьму. Я надеялась, что он, повзрослев, придет повидаться со мной. Но он так и не пришел, а потом погиб. Все, что мне остается, – молиться, чтобы он познал Иисуса и находился теперь на небесах вместе с Богом.

Я протянула ей бумажный платок из коробки на столе, и сама взяла один.

– Много лет тому назад я слышала, – заговорила я, – что Кайла и Кайру усыновила христианская семья. Думаю, они росли в христианской вере, а значит, Иисус вполне мог явить себя Кайлу. Мы можем лишь молиться о том, чтобы Кайл познал Иисуса и теперь был с Ним, – мне хотелось не досаждать Карен нравоучениями, а дать ей надежду.

– Я вот еще о чем хотела с вами поговорить… – призналась Карен, вытирая глаза платками.

Я придвинула стул поближе, чтобы нас не услышали остальные. Но хочу ли я выслушать то, что она намерена мне сказать? Неужели опять плохие вести? Или она собирается признаться в том, что раньше скрывала?

– О чем же? – спросила я настороженно, несмотря на всю свою сдержанность.

– С тех пор, как я услышала о смерти Кайла, я гадаю, увижусь ли с ним на небесах. А еще о том, узнает ли он меня и встретился ли он с Ханной.

Она впервые упомянула имя Ханны – с тех пор, как призналась мне во всем тринадцать лет назад. Боже, благодарю Тебя! Я видела, как с того страшного дня в этой женщине свершились чудесные перемены. Какой бесчувственной она казалась тогда, когда рассказывала о своем зверском нападении на невинного ребенка! А сейчас передо мной была трепетная верующая в поиске духовных истин! Я улыбалась и вновь была готова расплакаться. То были слезы надежды. Слезы радости. Слезы, полные добрых вестей и обещаний Иисуса.

– Если слово Божье есть правда, а я верю, что это так, Ханна и Кайл уже приняты на небесах. Если мы верим, что Библия – слово Божье, ее обещания даруют нам покой, – я протянула руку и накрыла ладонь Карен.

– Я хочу верить, – сказала она. – Хочу верить, что Кайл простил меня за все, особенно за смерть Ханны. За то, что я разрушила всю нашу семью, вынудила детей жить порознь, расти в разных домах. Это из-за меня они злились и ненавидели.

Она впервые упомянула имя Ханны – с тех пор, как призналась мне во всем тринадцать лет назад

Я покачала головой и сказала:

– Бог знал, в каком скверном положении вы с детьми были перед смертью Ханны. Если бы Он не вмешался, жестокостей было бы больше, вы продолжали бы идти тем же путем, если не хуже. Я убеждена, что в день смерти Ханны Иисус в Его милости забрал ее к себе. Он любит ее. Он любит Кайла и… Он любит вас.

– Вы правда верите в это?

В ее голосе было столько надежды!

– Да. Бог не лжет. Он – истина, и Он верен своему слову.

– Мне надо попросить вас еще об одном. О прощении, – сказала Карен.

– О прощении? Мы почти не говорили о нем.

– Я хочу, чтобы вы знали: я просила Бога простить меня за то, что я убила Ханну.

Меня окатила волна радости, мое сердце дрогнуло.

– И вы верите, что он вас простил?

– Да. Верю, – убежденно ответила она. – Я и Ханну просила простить меня.

– И верите, что она простила?

– Да, – глаза Карен снова заблестели, но уже не от слез, мягкая улыбка преобразила ее лицо.

– Как чудесно слышать такое! Сколько лет вы к этому шли! И теперь вы спокойны?

– Да. И… я просила прощения у родителей.

– И что же они сказали?

– Мама подтвердила, что да, она меня простила, хотя ей понадобилось для этого немало времени. Отец сказал, что «все уже в прошлом», и мне показалось, так он выразил прощение. Но я не уверена. Слово «простить» он не произносил. А вот у моих детей просить прощения мне еще только предстоит. Понадобится больше времени. У них впереди еще большой душевный труд. Я верю: Бог говорил мне, что придет и это время. Я подожду и увижу.

– Бог хорошо потрудился над вашим сердцем за эти тринадцать лет. Я так рада за вас! Господь благ. Он никогда не бросит вас и не отречется от вас. Вы уже ощущаете на себе силу прощения. Он избавляет от ненависти, гнева, скорби, раскаяния. И там, где раньше не было ничего, кроме сердечных мук и ожесточения, будет радость, – я крепко обняла ее, и она ответила мне тем же.

– Есть еще один человек, у которого мне надо попросить прощения, – шепнула Карен.

– Кто он? – тоже шепотом откликнулась я.

Наши взгляды встретились, как часто бывало, когда мы высказывали вслух правду. Казалось, это наш способ заглянуть друг другу в душу.

– Вы.

– Я?

Я ошеломленно выпрямилась.

– Да. Вы любили Ханну. Вы дважды спрашивали меня, нельзя ли ей остаться с вами, пока я не наведу порядок в своей жизни. Если бы я не повела себя как эгоистка и оставила бы ее у вас, сейчас она была бы жива, дети жили бы со мной, мне не пришлось бы отбывать пожизненный срок. Поэтому я спрошу вас сейчас: вы простите меня?