Девочка, ты чья? - [67]

– Как? Вы сами заявили о себе? – изумилась Джей.

– Да, и не в одну организацию. Я сделала это несколько месяцев назад, когда почувствовала, что больше так не могу…

– Ваша кузина не говорила нам об этом, – осторожно вставил Тернер.

Диана выпрямилась, расправила плечи и подняла голову.

– Я очень люблю кузину, но не все ей рассказываю.

Джей во все глаза разглядывала Диану. Она была лет на пятнадцать, а то и на двадцать моложе Ноны.

– Почему вы оказались в клинике Хансингера? – мягко спросил Тернер.

– В то время существовали… кажется, это называлось “приют для оступившихся”. Но родители не хотели отпускать меня туда, чтобы я там родила ребенка, поскольку это покрыло бы меня позором и исковеркало мою судьбу. Мама узнала, что существует клиника Хансингера, где…

– Каким образом ваша мама узнала об этом? – перебил Тернер.

– В Форт-Смите жила женщина, помогавшая улаживать подобные дела. Ее звали миссис Нейшенз, но я не знаю, как мама нашла ее… Вот она и устроила меня в эту клинику.

– Что еще вам известно об этой миссис Нейшенз? Она еще жива? Что связывало ее с Хансингером? Вы помните ее имя?

– Дороти, – вздохнула Диана. – Она была из Оклахомы. Потом миссис Нейшенз вторично вышла замуж и куда-то уехала. Это все, что мне о ней известно. Я никогда не видела ее.

– Ваши родители заплатили ей за… услугу?

– Да… Но тогда ни я, ни мои родители не знали, что в клинике Хансингера… торгуют детьми!

Закрыв лицо руками, Диана разрыдалась. Джей охватило глубокое сочувствие к ней. Тернер подошел к Диане и дружески обнял за плечи.

– Вы ни в чем не виноваты. В то время вы и сами были ребенком. И родители ваши тоже не виноваты. Они не могли знать о торговле младенцами.

– Миссис Кляйн, – заговорила Джей. – Диана, взгляните на меня… Меня продали в младенчестве. И моего брата Патрика тоже… Мы отлично жили. Наша приемная мать любила нас. Она и ее муж были в таком возрасте, что им не позволили легально усыновить ребенка. Наш отец вскоре умер, но мать сделала все, чтобы вырастить нас, дать нам высшее образование…

– Взгляните на Джей, Диана, – попросил Тернер. – Она – одна из проданных Хансингером детей. Видите, с ней не случилось ничего плохого. Джей выросла, получила образование, имеет неплохую работу. У нее все хорошо!

Диана подняла на Джей заплаканные глаза.

– Вы очень красивая, – улыбнулась она. – Чем занимаетесь?

– Рекламным бизнесом, – проглотив комок в горле, ответила Джей. – В Бостоне.

– Вы замужем? У вас есть дети?

– Нет, – смутилась Джей.

– Но вы… вы счастливы?

– Вполне. Если бы не болезнь брата… Мне необходимо найти его кровных родственников.

Тернер заботливо протянул Диане носовой платок.

– Вот видите, у Джей все в порядке. Ее брат стал врачом. Многие приемные семьи вполне благополучны в финансовом отношении, а мы знаем, что Хансингер просил высокую цену за детей. Скорее всего и ваш сын попал в обеспеченную семью и ему не пришлось бедствовать… Но перейдем к делу. У нас есть веские основания полагать, что в одно время с вами в клинике Хансингера находилась и мать Джей.

– Да, – снова заплакала Диана, – со мной там были еще две девушки…

– Две? – взволновалась Джей.

– Да… Обе родили незадолго до Рождества.

“Одна из них была моей матерью!” – подумала Джей.

– Кто-то из них произвел на свет девочку? – спросил Тернер.

– У обеих родились девочки.

– Вы помните имена тех девушек?

– Да. Одну звали Линда О’Халлоран, она была из Оклахомы. Другую звали Мэри Джо Стюарт, она была из Литл-Рока.

У Джей неистово забилось сердце. Только что она услышала имя своей матери, только не знала, какое из двух.

– Линда была старше меня и Мэри. Ей было за двадцать. Я больше никогда не встречалась с ней, а вот с Мэри встретилась в университете. Мы сразу узнали друг друга, но все годы обучения делали вид, будто не знакомы… Потом она как-то позвонила мне… мы встретились, разговорились… В общем, мы подружились, до сих пор перезваниваемся, она живет в Литл-Роке.

– Как вы думаете, которая из тех девушек могла быть матерью Джей?

Диана взглянула на Джей.

– Должно быть, Линда О’Халлоран, потому что Мэри нашла свою дочь прошлой весной. Узнав об этом, я всерьез задумалась о том, не заняться ли и мне поисками моего… моего сына.

Джей молча смотрела на Диану. Казалось бы, она должна была испытать потрясение, узнав наконец имя своей настоящей матери, но этого не произошло. Джей ощущала только глухую пустоту внутри.

Она заметила, что Тернер озабоченно смотрит на нее. Джей хотелось улыбнуться, пожать плечами или как-то иначе дать ему понять, что с ней все в порядке, но у нее ничего не получилось.

– По вашим словам, Линде О’Халлоран было за двадцать, – снова обратился к Диане Тернер. – Чем она занималась?

– Она сказала, что работает официанткой в баре.

– Она говорила что-нибудь об отце ребенка?

– Нет. Линда вообще мало с нами разговаривала.

– Вы жили вместе с семьей Хансингера?

– Нет, нас поселили в гостевом домике. Еду нам приносила женщина по имени Уайнона, индианка. У нее были сын и племянник, иногда мы видели, как они работали в саду. Но я не помню их имен, потому что им было запрещено общаться с нами. Еще я помню нескольких санитарок и медсестер…