Девочка с бездомными глазами - [14]
— Игнатьева. Мы с ней вместе были.
— Это та, здоровая, — пронеслось в голове вспоминание. Он знал, что эта Ира к нему не ровно дышит, и это его бесило. Он заметил, что когда нравишься тому, кто тебе не нравится, это как-то раздражает.
— Она такая рослая, но лицо детское и глупое. Вылитая акселератка.
— Вылитая Ира, — усмехнулся про себя Маринин.
— Хорошо, ты её опознаешь и что? Я думаю, не за романтикой она в чужой сад залезла.
— Как ты мне нравишься! Завтра, они к нам в квартиру залезут, а ты и тогда будешь их выгораживать!
— Вот залезут, тогда и видно будет, но поднимать бучу из-за ведра малины — извините! Тем более, она уже не первый год осыпается и гниёт, а тут тебе и ведро принесли, да, ещё и с малиной, а это я тебе скажу, не картошка, поковыряться с ней надо.
— Ой, а, то я не знаю! Ведь ни разу не собирала!
— Тем более.
— Но проблема, то в другом! Может быть, и дом уже по досточкам растащили? Хочешь, не хочешь, но его надо продавать….
— Катя, дом не продаётся, — Маринин сердито махнул на ведро и уткнулся в бумаги.
Катя, скомкав губы, словно хотела их съесть, взяла ведро и затопала к двери, обернулась.
— Съезди, проверь дом.
— Я завтра собирался.
— Матвей?!
— Съезжу. Сейчас не могу.
Как только Катя ушла, Маринин откинулся на спинку кресла и довольно улыбнулся. Потёр глаза и восхищённо покачал головой.
— Ну, коза!
Через минуту вошла вызванная Маргарита Павловна.
— Ритусь, мне надо срочно отъехать, подменишь? — взяв фуражку и сотовый, он направился навстречу.
— Начальник отпрашивается у подчинённого. Забавно.
— Ты отпускаешь?
— Причина уважительная?
— Кто-то в дом залез. Надо съездить, убедиться, что всё в порядке.
— Я уже и забыла, что он есть. Давно не приглашал.
— Не вопрос, — как всегда убедительно соврал он, и почти по касательной поцеловал Риту.
Вмешался рабочий телефон. Маринин обернулся, и, улыбнувшись Рите, радостно, как школьник, сбегающий с уроков, выскользнул из кабинета. Рита тоже улыбнулась, скорее, усмехнулась, и начальственно зашагала на повторяющийся звук.
Маринин был рад. Рад, жизненной хватке этой девочки, рад, что она успела удрать, рад, что свалил с работы, рад, что едет в деревню, и что малина не пропала, рад, что Катя не рада, и что Рита, вроде, рада.
Бросил фуражку на пассажирское сидение, сдал назад, и чуть отъехав от отделения, заметил на тротуаре Аньку. Она, разглядев его в салоне, слегка кивнула, не уверенная, что он видит её. Он тоже кивнул, и быстро уехал. Анька проследила за машиной глазами, и немного постояв, пошла обратно, откуда и пришла, и куда уехал Маринин.
Глава семнадцатая
Во двор Маринин вошёл с чувством, которое давно не испытывал. Наверное, потому что, с тех пор, как умерла мать, знал, что тут никого нет, его никто не ждёт, но теперь он был уверен — Надя здесь. И казалось, что за прошедшие три дня, и дом и двор ожили, ощущая её присутствие.
— Всё-таки Катя права, дом — это живой организм….
Он осмотрелся и направился к летней кухне. К его удивлению, в ней не было и следа пребывания Нади.
Дёрнул входную дверь в дом. Закрыта.
— Что, богадул? — бросил Ластику, появившемуся как всегда из неоткуда и скрылся за домом. Осмотрел все окна и под тем, которое находилось в дальней комнате, была не то, что примятая, почти вытоптанная, трава.
— Ну, хоть не выбила…, — снова улыбнулся Маринин.
По гнутым веткам малины и опять-таки примятой траве между рядами было понятно, и здесь ступала Надина нога.
Увидев из леска толпу отдыхающих, и поняв, что Надю он всё равно на речке, забитой взрослой и детской полунаготой, не найдёт, пошёл обратно.
Мысли о том, что Надя испугалась и сбежала, были отметены сразу. Оставалось ждать — ждать темноты и её возвращения, но не пришлось. Слегка опустив голову, на которой по-прежнему красовалась бейсболка, она, морщась, чесала руки и ноги, прислонившись спиной к калитке.
— Пойдём, колхозница. Поцарапалась?
— Пока малину Вашу собирала, ободралась вся, а тут ещё мошкара! — зло кусанула Надя.
— Надо было что-нибудь длинное надеть, чтобы и руки и ноги прикрыть.
Она промолчала, а он вспомнил, что принципиальные девочки чужой одежды не носят.
Подошли к крыльцу.
— Ты как — через дверь или через окно? — Маринин держал увесистую связку ключей.
— Типа, умный? — отбивала атаку гордо закинутая голова, и ленивый рот, отказавшийся произнести два коротеньких слова.
— А что это мы такие хамки? — отбил и он, и почти рассмеялся, не ожидая такой реакции.
— Ну, и чё Вы мне сделаете? — Надя первой прервала молчание.
— В колонию отправлю.
— В колонию суд отправляет, а не Вы. Это, во-первых, а во-вторых, Вы ничего не докажите.
— Докажу.
Надя серьёзно поправила руки на груди, и «поменяв» ноги, приготовилась к важному разговору.
— Тебя на рынке видели человек сто, из них, двое, моя жена и её подруга, опознают тебя стопроцентно! Плюс, отпечатки пальцев на ведре, окне и калитке, а про отпечатки от обуви…, — Маринин глянул на «полуживые» балетки, и ноги, в частных и тонких, красных полосках, и замолчал.
— Ладно, пойдём, демагог.
— А чё Вы обзываетесь всё время?
— А чё нельзя? — спародировал он Надю.
Надя быстро шмыгнула в комнату, и почти сразу скрипнула панцирная сетка. Маринин прошёл на кухню, включил чайник, радио. Заглянул в кастрюльку, стоящую на плите, внутренне облизнулся на мелкую молодую картошку, и сильно удивился, обнаружив в холодильнике продукты, которые не покупал.
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…
Сегодня мы знакомим наших читателей с творчеством замечательного грузинского писателя Реваза Инанишвили. Первые рассказы Р. Инанишвили появились в печати в начале пятидесятых годов. Это был своеобразный и яркий дебют — в литературу пришел не новичок, а мастер. С тех пор написано множество книг и киносценариев (в том числе «Древо желания» Т. Абуладзе и «Пастораль» О. Иоселиани), сборники рассказов для детей и юношества; за один из них — «Далекая белая вершина» — Р. Инанишвили был удостоен Государственной премии имени Руставели.
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.