Девочка по имени Аме. Глава 12. Дневники повелителя - [25]

Кимиясу потянулся за своим сюртуком.

- Поддерживаю.

***

Эффект ханье.

Справка: Ханье - ребенок человека и йокая. Обладает душой йокая второго поколения, способность к воспроизведению сохраняется только при контакте с человеком. Его дети получают человеческую душу из Еминокуни и ничем не отличаются от обычных людей. Возможно их превращение в ками.

Средняя продолжительность жизни ханье - сто пятьдесят лет. Взаимодействие с Сейкатсу - выше среднего восьмой человеческой жизни. Качествами родителя-йокая не обладает. Перевоплощение отсутствует. Природная телепортация отсутствует. Ускоренная или полная регенерация поврежденных тканей отсутствует. Связь с Еминокуни отсутствует. Возможность превращения в ками отсутствует.

Ханье как вид нежелателен.

Из дневника Сусаноо-но микото.

Авасима, Морской дом. Восьмой исход

***

15 день месяца Дракона 448 года Одиннадцатого исхода.

Ие- но футана, Поднебесная;

Сето

- Наш вид и без того приметен. Не будем усугублять, - произнес Кимиясу, протягивая тенгу хлопковую юкату, синюю и с оранжевыми ромбами. Тот на нее даже не взглянул, просто молча разделся и накинул на плечи предложенную одежду.

Это лето было жарким. И если в Насварте уже холодало, то Сето по-прежнему радовало своих жителей духотой и влажностью, так что поменять черные брюки из плотной ткани на свободную юкату казалось не просто хорошей идеей.

- Мы все равно не похожи на ками, - резонно ответил Гоэн.

- Но не все люди это знают, поверь мне.

Гоэн вздернул бровь. Вот как, оказывается. Впрочем, в этом была своя логика: Рихард очень ревностно защищал столицу, здесь находилось около четверти всех Аши и достаточно ками, чтобы отстоять город в случае нападения. Хатиман ведь не знал, что Принцам столица была без надобности, а он только зря трясся. Это было забавно.

- А твоя жена знает, кто ты такой? - с подозрением прищурился тенгу.

- Разумеется. Я пью ее кровь.

На улицах было тихо - дневная жара разогнала большую часть жителей по домам, а остальные, разморенные, лениво копошились, не обращая внимания на чужаков. Чем защищеннее они себя ощущают, тем беспечнее становятся.

- Я так понимаю, что нужен максимально близкий родственник? Довольно сложное задание, - Гоэн прищурил алые глаза. - Двести лет прошло с момента его рождения, но все же… Вряд ли родовая линия прервалась.

- Может, и нет, но как мы вычислим самого близкого родственника? - тут же поинтересовался Кимиясу.

Гоэн пожал плечами и пошел по улице, глядя по сторонам. Под ногами находилась утоптанная многими тысячами ног земля, такая плотная, что ни одной травинки не росло. Хотя, порой попадались редкие кустики растительности возле пожарных бочек, и то не всегда. Сето не был чистым и вызывал некоторое отвращение. Да, здесь тоже воздух пах сероводородом и тухлой рыбой, как и в замке Гоэна, но еще были и другие запахи. Не очень приятные: в сточные канавы выбрасывали отходы, и они на солнце начинали так "благоухать", что становилось тошно. Большой и грязный город. Столица.

- По мне так схватить первого попавшегося и привести. А там уж смотреть, есть эффект или нет, - Гоэн не удержался и все же зажал нос рукой. - Но мне все равно кажется, что мы что-то упускаем…

Кимиясу покачал головой, останавливаясь.

- Вот и займись этим, а я тебя покидаю.

- Как? - вырвалось из Принца. Он ощутил приступ паники. - Ты меня бросаешь?

- Можно и так сказать. Я сюда не на людей охотиться пришел, ты знаешь.

Гоэн махнул рукой, отпуская брата.

- Иди, - он развернулся к нему спиной, прежде чем добавить. - Надеюсь, твоя жена не в этом квартале живет. Жуткое место и воняет.

- Воняет весь город, - пожал плечами ину.

- Отвратительное место!

Место это было, и правда, каким-то слишком недружелюбным. Его трудно было назвать высушенным солнцем, ведь рядом находилось море, но и особо буйной растительности как-то не наблюдалось. Уныло. Всего одна кей Огня, и город вспыхнет, как соломинка. Эта мысль Гоэну показалась заманчивой. Целый город криков и боли, целый город, поплатившийся за свою легкомысленность…

Легкомысленность - то, чего Гоэн не любил и карал за это жестоко.

Братья разошлись на перекрестке в разные стороны. Гоэн не думал о том, чтобы снова телепортироваться - уж лучше пройдется по округе и поищет нужный ему род Кагамицукири и ками с ним, с запахом. Но не прошел он и пяти шагов, как замер. Замер потому, что Кимиясу, уже двинувшийся вперед с мрачной сосредоточенностью, тоже остановился, а на его лице вдруг промелькнула такая растерянность, что Гоэну даже стало жаль его.

Спустя каких-то пару мгновений из-за угла вынырнула девочка. Девочке было лет семь, не больше, и одета она была в богатое, расшитое тонкой нитью-паутиной кимоно. Черноволосая и ясноокая, она пробежалась по пыльной дороге с такой завидной быстротой, что даже бегущие вслед за ней служанки, одетые не в столь строгую и узкую одежду, не могли за ней угнаться.

- Папа, папа! - закричала она, бросаясь к Кимиясу. Тот легко подхватил ее на руки и поднял вверх, отчего она счастливо засмеялась, являя на щеках очаровательные ямочки, которые появлялись и у Принца Ину, когда он искренне и беззаботно смеялся. Конечно, это происходило не часто.