Девочка Лида - [33]

Все дело теперь за хорошей погодой. А хорошая погода, как на беду, не наставала. Люба по целым дням распевала: «Дождик, дождик, перестань»; Лида сердилась, а Коля с Левой ходили в серенькие деньки на рыбную ловлю.

Лева стал ежедневным и любимым гостем в семье. Папа говорил, что ему нравилось смотреть на такого сильного, здорового, бойкого мальчика; Коля любил Леву за рыбную ловлю, и если тетя с Матреной не жаловали громкий-голос и Левину веселую повадку, зато Лида объявляла, что Лева лучше Коли, лучше Пети, лучше всех знакомых.

Коля не мог влезть на большой тополь на песчаной дорожке: доберется до толстого сучка на середине дерева, да и боится выше, а сам говорит — голова кружится. А Лева!.. Лева засучит рукава, схватится голыми руками и сильными ногами за ствол — и через минуту уж был таков… сидит на самой верхушке! Сквозь тонкие ветки только и видна его красная рубашка да кудрявая голова, да слышно, как он напевает, посвистывает. Жук лает, бегает вокруг, а Лида думает, что, может быть, она тоже не побоялась бы, полезла бы на верхушку, туда, на тонкие ветки. Но тетя не позволила, совсем не велела ей лазить, сказала: нельзя, — она девочка. Лева знал все про всяких зверьков, про букашек, про птиц. Он рассказывал, как из головастика выходит лягушка, а из некрасивой куколки — пригоженькая, блестящая бабочка. Еще Лева один раз сказал Лиде, что не беда, что она девочка; что, если б он был тетя, он бы позволил ей лазить по деревьям и на рыбную ловлю тоже бы отпустил. А Коля сказал, что, если б его спросили, он бы ни за что не позволил, потому что Лида только бы сорвалась в воду и перепачкала бы свои юбки.

Лева отлично умел узнавать по небу погоду. Посмотрит, как солнце садится, и без ошибки скажет, что будет завтра: дождь, или ветер, или вёдро — ясное время. Много дней подряд огорчал он все общество. Выйдут все на полянку, на лужок против солнышка:

— Ну что, Лева?

— Опять то же, — отвечал Лева. — Видите, в тучу садится — значит, к дождю, а кругом по небу красно — значит, ветрено будет.

Лида топала ногой и сердилась; Зиночка щурилась на солнце и пожимала плечом, а Люба предлагала петь всем вместе, хором: «Дождик, дождик, перестань». Авось он перестанет, послушается.

Дождик наконец-то решился послушаться. Тучи сползлись все к краю неба; солнце садилось светлое, ясное. Лева объявил, что завтра, наверное, день будет хороший.

Целый вечер все то и дело поглядывали на небо. Ничего, небо не хмурилось, и последние тучки уходили куда-то далеко-далеко, к темному лесу.

Одна тетя ни за что не хотела поверить хорошей погоде, говорила, что Левины предсказания — пустяки. Однако велела Аннушке сделать с вечера тесто на ватрушки для завтрашней прогулки.

Глава XVI

Вышла Левина правда.

Ясный розовый луч пробрался через синюю шторку под белый полог и разбудил Лиду.

Она высунулась из-под полога. Матрена еще не открывала окошка, но в комнате сиял яркий свет. Люба сидела на кровати, болтала ногами, отчего-то улыбалась. Жени плескался в тазу, умывался, обливался и смеялся. И Матрена тоже смеялась. И Лиде показалось, что все в комнате чему-то смеется: и умывальник, и зеркало, и окошко. Лида и сама засмеялась…

Ни одного облачка не было в синем небе! Лиде пришлось зажмуриться от яркого солнца. Вышла Левина правда — погода стояла чудесная.

На даче Коля спал в одной комнате с папой. Мальчик прибежал в одних панталонах, с болтавшимися подтяжками, отворил дверь и закричал:

— Лида, Люба, едем! Папа сказал: мы едем! Одевайтесь скорей!

— Едем, едем! — радовалась Лида.

Только куда? Папа с тетей как-то говорили про Кунцево, а Лиде давно-давно хотелось поглядеть на Воробьевы горы. Дай Бог, чтобы на Воробьевы горы!

— Куда же мы, папа, поедем? — спросил Коля.

— В Кунцево, — отвечал папа. Лида повесила голову.

Она готова была уже совсем рассердиться, как в комнату вошли Лева, Зиночка с братом и толстою няней и пожелали всем доброго утра.

На руке у Левы висела корзинка, крепко обвязанная тесемкой.

— Что это у тебя, Лева? — спросил Коля.

— Секрет, — смеясь, отвечал Лева.

— Секрет?!

— Да, этот секрет нам посылает Марина на прогулку, на общую пользу. Нет, нет, нет, теперь не покажу никому! Когда приедем, тогда увидите.

Петя подошел к корзинке, понюхал секрет и сказал, что он славно пахнет.

Напились молока. Пробило одиннадцать часов. Пора было ехать.

У Зиночки с Петей была своя лошадь: они сели втроем с толстой няней. Аксюша привела двух извозчиков. Лиде так хотелось сесть с папой, и с Левой, и с Колей. Она уцепилась было за папин рукав, но тетя взяла ее за руку и приказала садиться с собой и с Матреной в пролетку. Счастливая Любочка уместилась на коленях у папы, рядышком с братом; Лева с секретом взгромоздился на козлы.

— Ну, мала куча, невеличка! — сказал извозчик, трогая свою лошадку, и Лиде слышно было, как все рассмеялись, как смеялись и разговаривали во второй пролетке.

Лида попробовала было забавлять Жени, но Матрена сказала, что нечего его разгуливать, что ему спать время. И точно, Жени скоро заснул, а над ним задремала и Матрена.

С тетей о чем же было разговаривать! С тетей Лида разговаривать не любила. Она принялась расспрашивать извозчика, как зовут его лошадь, и отчего у нее такой коротенький хвост, и отчего лошади, когда бегают, бывают в мыле, а люди никогда не бывают.