Девочка из стаи - [37]

Вырыв могилу, Найда стащила в нее тело Старого. Щенки перестали понимать и стояли, глядя на нее, пока она начала обкладывать пса ветками. Один из щенков спустился «помогать», начав гоняться за ветками в ее руках, а потом словно понял, подошел к Старому, поскулив и обнюхивая пса. Найда соорудила вокруг своего старого дяди что-то вроде купола.

Она выбивалась из сил, но уверенно забрасывала землей его новый вечный дом. Глаза начинало жечь от чего-то, с чем изображение перед ней словно расплывалось. Найда закончила с похоронами, перевела дыхание. А потом, сама не зная, надо ли, подняла голову и завыла… И тут же несколько голосов вслед за первым прорезали тишину леса. Встрепенувшиеся птицы снялись с деревьев, поднявшись над ними и сделав круг, рассыпавшись мелкой дробью по небу и снова осев на кроны сосен где-то неподалеку.

Стая недолго стояла над могилой. Подсознательно каждый чувствовал, что теперь Старого не найдет ни один падальщик, но значения этому не придавал никто, просто спокойнее стало, ведь Найда успокоилась, снова готова была снова идти за всеми. Для ее боли было место в душе, но ради семьи останавливаться было нельзя.

Ведь теперь их было больше.

Щенки выросли. Теперь, когда они умели бегать наравне со старшими и понимали, где опасность и когда стоит спасать свою жизнь и бежать, шансы их возросли в десятки раз.

И, как и видела Найда с первых их дней, у каждого щенка сформировался свой характер.

Самый бойкий, первым начавший ловить лягушек, по пятам следовавший за Шрамом щенок, унаследовавший его белую точечку между глаз, был прирожденным искателем приключений. Стоило приложить усилие и научить его, и равных ему в охоте не было бы во всем лесу, хотя внимание порой было рассеянным, но щенок окупал это упорством, если не сказать упрямством. Наблюдательный, с чутким слухом и зоркими глазами, он безошибочно будет определять в лесу местонахождение добычи, сможет тихо подкрасться благодаря своим ловкости и умению, когда надо, не создавать суеты.

Одна из его сестер, тихая и милая, немного пугливая, всегда держалась возле Рыжей, Лапки и Найды. Но как ни опекали ее, всегда то терялась и звала их, отойдя всего-то на несколько шагов, то проваливалась в заболоченные заросли там, где никто больше не умудрялся найти даже небольшой лужи, то навлекала на себя гнев пчел, раз укусивших ее так, что над бровью вздулась большая шишка. А летом собачка нанюхалась лютиков, и ее кружило так, что Найда почти день носила ее на руках.

Вторая была совсем другой. С каким-то превосходством и гордостью смотрела она на невезучую сестру, но не задирала и не обижала. С братом вела себя как взрослая. Спокойная и умная, она на все смотрела изучающим взглядом, не спешила и не создавала ненужной возни, но и не боялась. Никогда и ничего. Она знала предел риска и никогда не заходила за этот предел, но и не трусила. Она была похожа на Найду.

Охотник, Лютик и Луна были пока малы, но уже сейчас Найда видела, что из них вырастет достойное новое поколение. Теперь главным было научить их жизни и сберечь в первое время, когда они были еще слабы и неопытны. И тем и другим стая занималась сообща, и Найда, которую в свое время также ставали на ноги, теперь тоже принимала участие, уже уверенная в том, чему их учит.

Пути собак не пересекались с другими хищниками до поры, пока хватало добычи в лесах. Но зимой все становилось иначе. В этот год Найда с семьей должна была обеспечить выживание троим детенышам. Хоть и окрепшие немного за лето, но все же еще маленькие и беспомощные перед холодами и голодом, малыши нуждались в пище. Теперь они уже ели мясо, а не только молоко Рыжей. В какой-то момент стая решилась выйти за пределы своей территории, чтобы искать добычу дальше.

Со стороны равнины, которая открывалась их взорам с лесной опушки, слышался мерный шум, и что-то двигалось по ней, гудя и стуча. Железная дорога проходила здесь через поля и леса на порядочных расстояниях от поселений. Найда давно уже забыла, да и не узнала бы поезд так издалека. Собаки лежали на снегу, отдыхая и присматриваясь. Неведомое существо пробегало по этой равнине часто — тут была северная граница их земель, и Шрам уже не раз, заходя сюда, видел это. Он знал, что существо имеет отношение к людям, но их самих на равнине не видел и их запахов не ощущал. Границ равнины он не пересекал давно. Пока что он медлил, присматривался, но раз уж они дошли сюда — стоило попытать счастье.

Спустя время собаки перешли к активным действиям. Шрам первым поднялся, и вслед за ним подскочили щенки. Неугомонные, они теперь везде ходили со взрослыми, постепенно перенимая опыт и порой даже участвуя в охоте. Правда, чтобы не спутали карты, приходилось держать их позади. Собаки вышли из леса и двинулись по равнине, не слишком обширной, не очень большой, но опасной для перемещений с выводком малышей. Шрам и Рыжая бежали впереди, а молодняк — следом, еще не совсем понимая опасности и резвясь, рассматривая новую местность. Рожденные в лесу, они привыкли ощущать себя в укрытии из деревьев, но и сейчас не боялись, пока рядом были взрослые. Только Луна была настороже, перенимая манеру матери постоянно вертеть головой и осматривать окрестности. Шли без особого шума, но и не перегибая с осторожностью, родители позволяли щенкам чуть отбегать в стороны, главное было — не потерять их из виду. Приблизившись к путям, собаки уверенно переправились через них, поднявшись на насыпь, по которой шла железная дорога, с непонимание посматривая на блестящие рельсы. Щенки принюхивались, морща носы от неприятного металлического запаха с привкусом технических масел. Откуда-то пахнуло неожиданно и странно. Охотник пробежался в сторону, найдя глазами на снегу странный предмет со сладковатым запахом, похожий на разноцветную тубу. Найда тоже подошла, понюхав пустую банку из-под напитка, выброшенную из окна поезда. Ничего интересного, кроме запаха, в ней не было, она была бесполезна, и собаки продолжили путь. Очевидно, равнина не была полем, какие также привыкли видеть собаки, на которых часто бывали люди и обычно росли или золотистые высокие травы, или — на черной земле — странные маленькие зеленые кустики. Тут не было и следов людей. Очевидно, равнина пустовала большую часть времени, пока по ней не мчались со стуком и урчанием странные длинные существа. Снова подойдя к лесу, стая не чувствовала никаких посторонних запахов, которые могли принадлежать волкам или иным хищникам. Видимо, территория была необитаема и не занята никем, кто мог бы заявить на нее права. Несколько лет назад Шрам видел в здешних краях людей, которые оставляли свои метки в этой части леса. Метки он обходил стороной. Они, как и рельсы, пахли металлом, у них было что-то похожее на зубы, раскрытые на земле, а рядом лежало, словно отвлекая от этого запаха, несвежее уже мясо. Тогда он предпочел остановиться и обойти странное место, не кидаясь опрометью на находку, и сделал правильно. Капканы, впрочем, были не на него, а на лис.