Девочка ищет отца - [2]

А Гробовщику что? Его пуля не брала. Подумал, может, мол, прикончу главаря, потом дам приказ своим шавкам остальных передушить. Отвел нечисть в Зону, а Киров своих на блокпост отправил. Потом вышли они в центр лагеря, там ещё берёза раскидистая росла.

«Ну что?» – говорит Гробовщик: «Стреляй, коли храбрый такой!»

А Киров из кармана булавочку из кармана достал с черным камешком на конце, хрусть – и пополам…

– Опять брешешь, – зевнув, сказал Бек. – У «Гвоздя», если ты о нём, красный камешек.

– Собака брешет, – обиделся Король. – А я – говорю. А на счёт камешка… Ты спроси у Сидоровича, на какие шиши он свою торговлю организовал? Только не станет он с тобой откровенничать. А-то бы и рассказал, что у него «Чёрный гвоздь» почти за тридцать зелёных косарей забрали.

– Это всем известно, а потому – неинтересно, – подал голос Капрал. – Что там дальше с Кировым было?

– Что было? – буркнул старший группы. – Чёрный Выброс был. Весь лагерь «тьмой» залило. Земля там стала жидкая, как студень. И поганая – мочи нет.

– Брехня, – не унимался Бек. – Как же тогда Киров «Долг» организовал, если его Чёрным выбросом накрыло? После такого не выживают, хоть ты в бункере хоронись.

– Так у него «Зонтик» был! Ты, небойсь, и не слыхал про такой артефакт!

– Какой такой «Зонтик»? Выдумаешь тоже…

– А такой! Спроси у бармена из «100 рентген» список редких артефактов. Вот там он и есть. Четвёртый сверху. Знаешь, сколько за него обещают?

– Ну, хорошо, – примиряюще поднял руки Бек. – Киров – спасся. А деревня, где лагерь был? Что-то я не встречал в Зоне целой деревни, «тьмой» накрытой.

– Потому и не встречал, что ушла та деревня под воду. Болото там теперь.

– А, так это ты про Вонючее болото говоришь? – протянул Капрал. – Был я там однажды. Голая грязь. Ни кустика. Только берёза черная по центру, в самой топи, торчит. А воздух такой, что поневоле блеванёшь. Говорят там раньше и в самом деле Старый Лагерь сталкеров был. Я думал – сочиняют, а оно видишь, как… А Гробовщик как же? Слопала его «тьма»?

– Разное слухи ходят. Мне Журавль рассказывал, что, когда еще на двух ногах был, забрёл как-то к «долговцам» по какому-то делу. Так ему каптёр ихний, хвастался, что, мол, в кабинете командира стоят чучела самых злобных тварей Зоны. И кровососа, и чернобыльского кабана, и даже контролёра. И кроме всех прочих, стояло одно время там чучело похожее на уродливого горбуна. Некоторые говорили, что это Гробовщик и был.

– Стояло? – зацепился за прошедшее время Бек. – А теперь, значит, уже не стоит?

– Бек, ты достал уже перебивать! Дослушай, а потому же со своими вопросами лезь! – вспылил Король. Но тут же остыл и продолжил. – Не прошёл даром Кирову тот поединок. Может цеплянуло его «тьмой» все-таки, а, может, проклял его Гробовщик перед кончиной. Не зря же Киров потом перчатки чёрные носил, не снимая. В них и хоронили…

Его в кабинете мёртвым нашли. И месяца в командирах не походил. Вроде, как удар его хватил. Но, сами знаете, в Зоне кто точно скажет, от чего кто помер? Там же, на территории «Долга» похоронили. А на четвёртое утро после похорон глядь, а могила и раскопана. И не просто раскопана. Крест железный, что ему поставили, в гроб воткнут. Да с такой силой, что прошёл он через грудь покойника и с другой стороны гроба насквозь вылез…

– Это как? – спросил теперь уже Капрал. – Вроде осинового кола получилось? Так с нечистой силой поступают, если есть опасение, что восстанет.

Король молча кивнул, глубоко затягиваясь, выдохнул дым и заговорил снова:

– А потом новое дело: горбатое чучело из кабинета пропало. Сперва грешили на одного хитрована. Будто бы он под шумок продал диковину заезжему туристу из Германии. Но доказать не смогли, а тот как-то «отмазался». В общем – тёмное дело. А Гробовщика потом в Зоне видели…

Король снова замолчал, прислушиваясь. Невидимые в темноте собаки кружили и кружили вокруг костра. Иногда было слышно их жадное дыхание или голодное поскуливание, иногда недалеко, но за границей освещённого костром пятачка мягко и часто топали их лапы.

– Выжидают, – сказал он и поправил висящий на шее автомат. – Готовятся.

– Ночью не нападут, – авторитетно сказал Бек. – Они огня боятся. Вот на рассвете – могут.

– На рассвете мы выберем избушку покрепче – ничего этим тварям не обломится, – фыркнул Король.

– А я про Гробовщика другое слышал, – вдруг сказал Капрал. – Мол, раньше в Зону никому хода не было, кроме бродяг, которых по свалкам да притонам собирали, да насильно сюда свозили. А тут их заставляли артефакты за пайку добывать. Кто принёс – того накормят, кто пустой – голодай. Хоть сдохни! И командовал всем здешним хозяйством этот самый Киров. То ли майор, то ли полковник госбезопасности. А Гробовщик организовал братву и поднял восстание. Да ещё и ухитрился на волю бродягу по кличке то ли Хромой, то ли Кривой, послать, с весточкой о том, как их в Зоне, будто скот, гробят. Скандал поднялся! Комиссию послали для проверки. Вот лагерь сталкеров, чтобы все следы уничтожить, с вертолётов напалмом и залили. А потом дамбу взорвали, местность болотом затопило…

– Брехня, – махнул рукой Король. – Вечно вам какие-то лагеря мерещатся. То про ГУЛАГи всякие сказки, то теперь в Зоне концлагерь придумали. Ты сам подумай, сколько бы этих бомжей полегло, прежде, чем они хоть один артефакт добыли бы? Да Кирова за такие потери давно бы сняли! А-то и под трибунал бы отдали! Да и бродяги, что они – стадо? Не нашлось среди них решительных людей, чтобы перестрелять солдатню на блок-посту и вырваться на волю? Да хотя бы пара десятков да с «калашами»…