Девочка ищет отца - [18]

– Мне, – говорит, – вы все не нужны. Отдайте Кирова и его выводок, а сами топайте, куда хотите.

Ну, обломалось бы ему, ясное дело. Бродяги там собрались суровые, не чета нынешним. Но командир им команду дал, они и отступили. Тогда Киров из укрытия вылез и прямо у Гробовщика перед носом «Чёрный гвоздь» активировал. Начался Чёрный Выброс в котором и Гробовщик, и его свора – сгинули.

– Погоди, – остановил его Пыж. – Киров же потом «Долгом» командовал. Как же он выжил?

– Видать защита у него была, – пожал плечами Гоша. – Некоторые на «Зонтик» грешат, некоторые – на «Крыло».

– Выходит, если Киров спасся, то и Гробовщик мог? – продолжил спрашивать Пыж.

Гоша снова пожал плечами.

«Вот прицепился!» – с досадой подумал он: «Дался ему этот Гробовщик!»

– А дети? – не отставал Пыж. – Неужто Киров своих детей под Чёрный Выброс подставил?

Гоша скривился.

– Не наглей, – угадал его мысли Пыж. – Я с темы не спрыгиваю. Ты сам про Чёрный Выброс рассказал. Я только уточняю.

– Детей по слухам он в «Карман» спрятал, – нехотя ответил Гоша. – Слыхал про него?

Пыж, молча, отрицательно помотал головой.

– Есть такая штука. Типа многоножки, похожей на замок-молнию. Метра полтора длинной. Если её прицепить на стену да расстегнуть, откроется лаз в помещение. Чаще всего, типа комнаты. Ложи туда чего хочешь. Хоть каменные глыбы или столбы железные, если влезут. Потом застёгивай, как замок, в рулончик скатывай и иди себе, куда вздумается. Весу в ней как было граммов двести, так и останется. А прибудешь на место, снова расстёгивай и доставай, что спрятал. Незаменимая вещица. Вот только срабатывает не больше пяти раз. А бывает и вовсе: раз расстегнул-застегнул и баста. Вот у Кирова так и получилось. И где теперь его детки никто не знает. Может померли, а может сидят до сих пор в «Кармане» и отца дожидаются.

Гоша замолчал, пошарил под кроватью, достал оттуда начатую бутылку «Минералки», сделал несколько глотков.

– Всё, – сказал он. – Тридцатку я отработал. Давай остаток.

– Ещё один вопрос, – сказал Пыж и, предваряя возражения, добавил. – Последний.

– Ладно, давай, – махнул рукой Гоша.

– Было у Гробовщика в Зоне место, где он чаще всего появлялся?

Гоша помедлил, наморщил лоб, вспоминая.

– Вроде бы в Павловичах у него что-то вроде места стоянки было. Или – нет, там кладбище, на котором кресты сами собой растут. А Гробовщик… Гробовщик на Дебаркадере у первого Болотного доктора частенько ошивался. Его там часто видели. Но это до первого Супервыброса было…

– Как это – у первого Болотного доктора? – удивился Пыж. – Их что – несколько?

– Всё, – отрезал Гоша. – Вечер воспоминаний закончен. Давай двадцатку и катись. У меня от твоих вопросов голова распухла и в горле пересохло.

Он выхватил протянутую купюру, вытолкал Пыжа за дверь.

Удачный день, – подумал Гоша. – На этой неделе экскурсий больше не будет. Так что напьюсь нынче вечером в хлам.

Он оглядел комнату. Прибраться что ли? Из прикроватной тумбочки вытащил большой пластиковый мешок и стал заполнять его пустыми банками, бутылками, туда же вывернул содержимое пепельницы…

За этим занятием его застал стук в дверь.

Гоша замер, мол, никого нет дома, но снаружи сказали:

– Открывай, чего замер? Слышно ведь, как ты стеклотарой шумишь.

Пришлось открывать.

На пороге стоял неизвестный ему сталкер с крупной родинкой над левым глазом, улыбаясь от уха до уха.

– Чего тебе? – спросил Гоша и покосился на биту у изголовья кровати.

– Ты, говорят, на вопросы мастак отвечать? – сказал пришелец и, не спрашиваясь, уселся на кровать.

– Смотря, какие вопросы, – ответил Гоша, смерив вошедшего пытливым взором. Неужели ещё одного лошка занесло?

– Сейчас вот только у тебя был салабон по кличке Пыж. О чём он у тебя спрашивал, и что ты ему ответил?

– Пятьдесят «гринов», – озвучил таксу Дикий Гоша. Вошедший горестно вздохнул, встал, потянулся было в карман, но вдруг молниеносным движением ткнул его кулаком в область солнечного сплетения.

– Ну чтобы тебе сразу сказать, – сказал пришелец, глядя на рухнувшее у его ног тело. – Возись теперь с тобой. Теряй время.

Когда пятнадцать минут спустя этот человек закрыл за собой дверь каморки на чердаке и стал торопливо спускаться по лестнице, он уже знал ответы на все интересовавшие его вопросы. А в комнате осталось раскачиваться в петле тело Дикого Гоши – негласного летописца истории Зоны.

8. Попытка к бегству

Ни в какой бордель Бек не пошёл.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, он минул коридор, в котором были расположены номера для утех, пересёк холл, где сидели пока незанятые шлюхи. Кивком он поздоровался с худой, как сосновая иголка, Райкой потрепал по упругой щёчке Лизку Солнышко. Подошёл к стойке и, сняв с запястья свой ПДА, положил его на высокую деревянную столешницу перед местной бордель-маман Софи. Рядом бросил купюру в пятьдесят «гринов». И то, и другое вмиг сгинуло, будто бы и не было, а на их месте появился круглый пластмассовый номерок, какие сплошь и рядом выдают в заштатных гардеробах. Бек взял его, положил в карман. Софи растянула тонкие некрасивые губы в кривоватой улыбке. Так же молча, Бек обменялся рукопожатием со сторожившим служебный выход вышибалой Квадратом и, на этот раз, спустившись по лестнице, вышел на улицу с чёрного хода. Посмотрел на часы. Ускорил шаги и, почти бегом добрался до… Бек не мог назвать это домом. Дом это уют, это комфорт, это место, куда приятно возвращаться и которое печально покидать. А эта крохотная комната в деревянной развалюхе с общей кухней и худой крышей была просто местом, где он ночевал, если не был Зоне.