Девичий родник - [29]

Прошло немного времени, и до слуха моего донесся шорох. Во мраке словно что–то сверкнуло. Высокая, плотная женщина присела у моего изголовья. Аромат ее мощного тела взбудоражил меня. Едва поняв, что я не один, она схватила девушку–часового за косу. Девушка быстро вскочила. Но, узнав стоящую перед ней, смутилась и опустилась на колени.

Женщина сказала ей несколько суровых слов и со всего размаха ударила кулаком. Девушка поднялась и исчезла в ночном мраке, как выпущенная из лука стрела.

Я думал, что между двумя женщинами шел спор из–за обладания самцом. Меж тем, движения собирающейся удалиться женщины доказывали необоснованность моих предположений. Зажженный в жилах пламень требовал утоления.

Я поднялся и сзади обнял уходящую во мрак женщину. Извиваясь, как змея, она выскользнула из моих рук и тогда, мелькнув в воздухе, ее железный кулак опустился мне на плечо. Я свалился. Придя в себя я понял весь трагизм происшедшего. Побежденных мужчин амазонки презирали.

После долгого раздумья я оседлал лошадь и пустился в путь.

28

На следующий день я остановился около одного из встреченных мною отрядов слепцов. После долгой и длинной беседы мне удалось собрать довольно обширные сведения о скифах.

Скифы чтили культ Мериха 46. Я стал расспрашивать подробности.

Все духовные обряды выполняются гамами 47. У гамов бывают бубны с начертанными на них изображениями черепов. Ударяя в бубен, гамы начинают кружиться и впадают в экстаз. В этом состоянии они якобы общаются с богами, получают от них откровения и проникаются тайнами потустороннего мири. После состояния полузабытья, каждый подходит к гаму, вопрошая: «что мне предопределено?» Беспрерывный поток ответов гама кого радует, а кого повергает в печаль. Авторитет гама выше авторитета хагана. Рассказ старца обрадовал меня. Теперь моей главной целью стало увидеть гама и изучить его манеры.

Сев на коня, я двинулся в путь. После нескольких дней пути мне стали попадаться первые отряды скифов.

Они спустили лошадей на пастбища. Я подошел к одному из скифов; он лежал. На лице его виднелись следы страдания. Я знаками стал расспрашивать его. Он указал на ногу. На ней была гниющая рана. Тогда я быстро завертелся на месте и затем, воздев руки к небесам, придал лицу молитвенное выражение. Я взглянул на больного, лицо его озарилось светом надежды.

Окончив молитву, я осмотрел рану, в ней копошились черви. Я очистил рану, промыл соленой водой и перевязал. Больной, видимо, успокоился.

Немного погодя к нам подошел второй скиф. Раненый принялся что–то объяснять ему. Пришедший простер руки к моим ногам, тронул их и поцеловал, лицо его выражало преклонение.

«Я достиг своей цели», — подумал я.

Спустя некоторое время вокруг меня собралось человек пятнадцать воинов–скифов, все они протягивали руки к моим ногам и, тронув их, целовали.

Больной все что–то говорил им. Воины развели костер. Один из них принес несколько высушенных кишок.

Привели лошадь. Проткнув ей задние ноги шилом, они собрали льющуюся кровь и затем, перевязав травой морду лошади, повалили в огонь.

Не успела лошадь прожариться, как скифы поделили ее, дав и мне большой кусок.

То было походной трапезой скифов.

29

Я провел среди них три дня. Мы жили на открытом воздухе. В течение этих трех дней я лечил больного. Он поправился и я приобрел огромную популярность. Постепенно я изучил место главной стоянки скифов и выразил желание попасть туда.

Воины провели меня.

По дороге мне бросилось в глаза множество подвязанных к поводьям лошадей кусков высохшей кожи. Я обратился за разъяснением.

— Это кожа с лиц убитых врагов! — объяснили мне с гордостью.

Я принялся считать. Раненый убил до 121 человека.

У других было что–то в том же роде.

Скифы украшали свои копья, подвязывая к ним плечевые кости убитых врагов.

Полдня мы продвигались меж воинов, кони которых были спущены на подножный корм.

Наконец глазам нашим предстали раскинутые на вершине горы роскошные шатры.

— Хаган там! — сказал раненый, указывая в сторону шатров.

Мы остановились у источника на склоне горы.

Раненый несколько раз оставлял меня и вскоре возвращался, приводя с собой каждый раз по нескольку человек. Окружив нас, они с интересом рассматривали меня и о чем–то говорили меж собой. Чтоб увеличить их интерес я порой возводил глаза к небу и «возносил молитвы»,

В тот день ко мне привели нескольких больных. Я произносил над ними молитвы и, укрепив на груди их травы, отправлял обратно. Воины почитали травы за талисман и боялись прикоснуться к ним. С каждым днем число прибывающих ко мне больных росло. Прежде чем приступить к «лечению», я совершал «обряд».

Скифы решили, что я гам и мой авторитет с каждым днем увеличивался.

Однажды, бродя по стану, я заметил толпу. Я подошел к ней: посреди круга вертелся гам в одежде, украшенной золотыми и серебряными монетами. Через несколько минут гам впал в забытье, изо рта его показалась пена. Едва он успел очнуться, как люди о вопросами: «что уготовано мне?», — окружили его.

Отвечая, гам подошел ко мне и лишь только собрался задать вопрос, как я завертелся на месте.

Я кружился до того быстро, что на мгновение потерял сознание. Я упал. Очнувшись, я заметил стоящего надо мной гама.