Девчонка идет на войну - [43]
Что это, бредить, что ли, начинаю?
— На закате вредно кимарить на камне, — заметил Иван, подходя ко мне.
— Отрыли колодец?
— Не знаю, я был на линии. А что, у нас воды нет?
— Нет.
Постепенно все ребята пришли домой. Капитан сказал:
— Нина, ложись спать, скоро на вахту.
Я легла. Но сон никак не шел, было какое-то тяжелое забытье, когда слышишь и понимаешь каждое слово, но не в силах ответить или хотя бы шевельнуть пальцем.
— Колодец-то не отрыли, — сказал Петька.
Гриша ответил:
— Теперь уже не отроют, слышишь, какой обстрел начинается? И бьют сволочи прямо по долине смерти.
Долиной смерти у нас называют место, где расположен колодец. Его обстреливают день и ночь.
— В каньоне роют новый колодец.
— Правильно. Давно надо было, все равно здесь воды мало, наполовину ила приносишь каждый раз.
— Да, ребята, — это Васька, — если бы такой водой я поил в колхозе лошадь, меня бы выгнали к чертям.
— Ну, я думаю, ты бы сейчас от нее не отказался, — невесело засмеялся Иван.
— Спрашиваешь!
— Ребята, меня однажды перед войной мать взяла с собой на базар. А жарища стояла. Мама дала мне кружку пива. Я хлебнул — и вылил. Во дурак был!
— Немедленно прекратить разговоры о воде, — строго приказал капитан, — что вы, неделю не пили, что ли?
— Нинке на вахту не идти, — сообщил Петька. — Мироненко звонит, говорит, что выгрузка будет у госпиталя.
— Вот и хорошо. Ночь-то опять будет, кажется, бешеной, лишний человек на линию сможет пойти.
Обстрел усиливается. Снаряды уже один за другим проносятся над погребком. Фашисты бьют — по причалу.
Всю ночь и весь следующий день не было ни минуты передышки, Я бессменно сидела у коммутатора. Ребята почти не сходили с линии. Иногда они забегали домой и, пользуясь свободной минутой, как мертвые валились на нары.
У Васьки поднялась температура, и капитан приказал отвести его в госпиталь. Повел Иван, а когда вернулся, унего был страшно измученный вид. Глаза ввалились, скулы обтянуты. Подержится молодцом.
— Работа есть? — спросил он.
— Нет. Только подмени меня ненадолго, мне надо.
Я выхожу. Быстро нахожу оборванный провод и бегу, держась за него, по линии. Нет связи с «Пирсом», но я не сказала об этом Ивану, чтобы он хоть немного отдохнул.
Приходится все время ложиться. Снаряды рвутся кругом. Я добираюсь до пригорка и вижу, что к его подножью, навстречу мне бежит, держась за провод, наш старшина Захаров. Он не видит меня. Я жду, когда он поднимется, и мы соединим провод. Но в это время раздается страшный взрыв. Я падаю. На секунду глохну. Старшина, нелепо взмахнув руками, опрокидывается на спину. У него оторваны обе ноги. Это так страшно, что у меня не хватает силы даже закричать.
Как во сне я ползу на непослушных руках — вниз. Захаров или мертв, или без сознания. Кровь ручьем хлещет из тех мест, где минуту тому назад быликолени. Но больше нигде ран не видно. Я взваливаю его на плечи. Ох, какой же тяжелый! Чувствую, как горячо начинают липнуть к телу брюки. Это кровь старшины. Надо идти быстрее, но у меня совсем нет сил.
Надо идти! Надо идти! Вот так, так, так. Еще шаг, Нинка! Еще шаг! Еще, еще, еще…
Я не помню, как добралась до погребка. Кажется, меня кто-то встретил. Кажется, кто-то взял у меня с плеч старшину. Кажется, кто-то налил мне воды.
— Пей, Нинка!
Я пью и тут же начинаю кашлять, задохнувшись, потому что это не вода, а теплая противная водка. _
— Пей, Нинка! — кричит на меня Иван, зачем-то поддерживая мою голову.
— Не надо. Я не хочу. Где старшина? Он жив?
— Жив. В госпитале.
— Дай я выйду на секунду, меня что-то мутит.
— Никуда ты не выйдешь. Слышишь, как стреляют?
Прилетели «юнкерсы». Недалеко от нас падает несколько бомб, но ни одна почему-то не взрывается.
К утру обстрел утих.
— Вот и отдохнуть можно, — сказал Петро.
Но отдохнуть не удалось. Откуда-то из-под земли начали раздаваться взрывы, каких мы еще не слыхали. После каждого взрыва с неба долго сыпались камни и глыбы земли.
— Это бомбы замедленного действия, — сказал капитан.
Гремело минут пятнадцать. Потом все стихло.
— А вот теперь спать вам, ребятки, не придется. Ну-ка, собирайте котелки, бутыли и — за водой, — приказал Лапшанский.
— За какой водой?
— Бомбы были тяжелые, рвали глубоко, в воронках наверняка можно хоть немного набрать воды.
Парней как ветром выдуло из землянки. Я пошла с Иваном.
У нас стеклянная большая бутыль и три котелка. Очень быстро мы дошли до воронки. В нее легко мог бы съехать грузовик, такая она была большая. На самом дне воронки что-то темнело.
Иван спустился вниз и крикнул:
— Нина, подожди наверху!
Но я уже съехала по пологому склону. Он встал передо мной, пытаясь что-то загородить.
— Выбирайся быстренько!
— Да в чем дело?
Я заглянула через его плечо и рассмотрела силуэт человека, лежащего на самом дне.
— Убитый? — почему-то шепотом спросила я.
— Ну и что же? Вытащим его и соберем воду. Я не могу возвращаться с пустыми руками, — сказал Иван.
— Но он же в воде лежит!
— Нет, не в воде.
— Все равно, Иван, я ее пить не смогу.
— А что, умирать, что ли будешь от жажды?
Иван вытащил из воронки убитого.
Когда мы возвращались домой, низко над нами прошли наши истребители.
Воды принесли очень немного.
«Орлянка» — рассказ Бориса Житкова о том, как страшна игра на жизнь человека. Сначала солдаты-новобранцы не могли даже смотреть, как стреляют в бунтарей, но скоро сами вошли в азарт и совсем забыли, что стреляют по людям… Борис Степанович Житков — автор популярных рассказов для детей, приключенческих рассказов и повестей на морскую тематику и романа о событиях революции 1905 года. Перу Бориса Житкова принадлежат такие произведения: «Зоосад», «Коржик Дмитрий», «Метель», «История корабля», «Мираж», «Храбрость», «Черные паруса», «Ураган», «Элчан-Кайя», «Виктор Вавич», другие. Борис Житков, мастерски описывая любые жизненные ситуации, четко определяет полюса добра и зла, верит в торжество справедливости.
Главный герой повести — отважный разведчик, действовавший в самом логове врага, в Сайгоне. Ему удалось проникнуть в один из штабов марионеточной армии и в трудном противоборстве с контрразведкой противника выполнить ответственное задание — добыть ценную информацию, которая позволила частям и соединениям Национального фронта освобождения Южного Вьетнама нанести сокрушительное поражение американским агрессорам и их пособникам в решающих боях за Сайгон. Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман алтайского писателя Николая Дворцова «Море бьется о скалы» посвящен узникам фашистского концлагеря в Норвегии, в котором находился и сам автор…
Повесть «Сорок дней, сорок ночей» обращена к драматическому эпизоду Великой Отечественной войны — к событиям на Эльтигене в ноябре и декабре 1943 года. Автор повести, врач по профессии, был участником эльтигенского десанта. Писателю удалось создать правдивые, запоминающиеся образы защитников Родины. Книга учит мужеству, прославляет патриотизм советских воинов, показывает героический и гуманный труд наших военных медиков.