Девчонка идет на войну - [32]
— Сеструха, пришли!
Я выскочила на палубу. Мы были почти у самого берега, над которым поднимался крутой обрыв. Было светло, и я не сразу поняла, что этот свет идет от ракет, медленно плывущих в небе. Там, наверху, на обрыве шла стрельба и стоял сплошной крик. На минутку мне сделалось страшно и захотелось остаться на судне. Ребята столпились на носу, готовые прыгать на берег, по мотобот встал метрах в двух от него.
— Что там еще? — заорал Куртмалай, снова вставший к рулю.
— Камни. Не подойдем, — ответили ему с носа.
Кто-то закричал:
— Эй, там, впереди, прыгай в воду, не задерживай!
У меня мороз побежал по коже. Вода-то ледяная! Кто-то из стоящих впереди моряков сказал лихо:
— Эх, была не была!
Но тут, расталкивая всех, на нос прошел Куртмалай.
— Подожди! — властно приказал он и позвал: — Михеев, Зайцев, живо сюда! Давайте трап. Прыгаем!
Никто не успел сообразить, в чем дело, как старшина мотобота со своими ребятами прыгнули в воду. Они положили трап себе на головы, придерживая его руками.
— Беги быстро! — заорал Куртмалай, и замершие было на миг люди побежали по этому живому трапу.
Когда подошла моя очередь, я больше всего боялась наступить на пальцы этим трем, стоящим в воде. Но лавина людей подхватила меня, и, забыв приказ пожилого капитана держаться возле него, я побежала со всеми туда, откуда неслись звуки боя.
Уже наверху меня остановил какой-то командир и спросил:
— Радист? — я кивнула. — Быстро вон в ту воронку!
Я прыгнула в неглубокую воронку. Там, прислонясь к стене, сидел лейтенант. Руки его были наспех перебинтованы, и кровь сочилась сквозь марлю. Рядом стояла радиостанция.
— Радистка? — обрадованно спросил он. — Будем в паре работать. Вызывай… Позывной — ЦКТУ.
Лейтенант указывал место, куда должны были бить береговые батареи, расположенные на той стороне бухты. С ревом проносились снаряды, и мне казалось, что какой-то из них непременно упадет на нас. Но потом об этом стало некогда думать. Я даже не замечала мороза, который становился все сильнее и сильнее.
В воздухе все время кружились вражеские бомбардировщики, то и дело с грохотом взрывалась мерзлая земля.
К вечеру заглянул тот капитан, с которым я высаживалась.
— Выбирайтесь оба, смена пришла. Идите вот в тот дом, в подвал, там начальник связи.
От дома почти ничего не осталось, так его разнесло во время обстрела.
Я спустилась в подпол и попала в сплошную темноту. Но где-то впереди слышался громкий возбужденный разговор, и я двинулась на голоса.
В большом отсеке мелькнул свет и погас снова. Я встала в дверях.
— Ну, долго ты будешь возиться? — нетерпеливо спросил мужской голос.
— Сейчас, — ответил другой, и тут вспыхнул свет, не очень яркий, но вполне достаточный, чтобы рассмотреть находившихся здесь людей.
Один сидел на корточках перед аккумулятором. Он был в ватнике и в таких же стеганых брюках. Другой в бушлате и в сапогах, на голове, несмотря на холод, мичманка. Я кашлянула. Сидевший возле аккумулятора вскочил и, рассмотрев меня, очень галантно поклонился.
— Милости прошу, — сказал он, — будем знакомы. Азик Куперман. Шифровальщик первого класса и вообще чудный парень. А это Миша Мироненко, адъютант старшего морского начальника. А вы, кажется, радистка?
Он оглушил меня своей болтовней, и я ответила без особой вежливости:
— Радистка. Мне нужно к начальнику связи.
— Мишенька, детка, отведи товарища радистку к начальнику, — сказал Азик.
Начальник, капитан третьего ранга, был ранен. Он лежал на каком-то подобии постели и приподнялся на локте, когда я ввалилась к нему.
— Куда и что передавать, — спросила я с ходу, — и вообще, где мне тут устроиться со своим хозяйством?
Капитан третьего ранга несколько секунд смотрел на меня, ничего не понимая.
— Я радистка, — объяснила я, — где мне устроиться и с кем связываться?
— Сейчас же идите на берег и устраивайтесь на катер.
— Зачем? — не поняла я.
— Затем, что мне не нужны такие воины. Только и не хватало, чтобы у меня здесь детский сад открывался. Ну, немедленно на берег!
Я обомлела. Но пусть он даже прикажет расстрелять меня, все равно я не уйду отсюда. Я села возле него и спросила как можно ласковее:
— Вас сильно ранило? Может, перевязку сделать?
Но он не поддавался ни на какие уловки.
— Я кому сказал?
— Не знаю я, кому вы и что сказали, только я отсюда никуда не уйду.
— Как не уйдешь? Чтобы и духу твоего не было. А ну, быстро, не тяни время!
— Вам вредно нервничать, — сказала я.
— Мироненко! — позвал капитан третьего ранга.
На мое счастье, его никто не слышал.
— Позови мне Мироненко или Купермана.
— Ну да! Что, я дура, что ли?
Глядя на сердитого начальника, я решила, что лучше не мозолить ему глаза и укрыться где-нибудь.
— Последний раз приказываю вернуться с катерами, — с угрозой в голосе сказал он.
И тут неожиданно для себя самой я вдруг взбесилась. Теряя голову от злости и не в силах сдержаться, бросила:
— Да ну вас!.. Все равно не пойду!
Он от неожиданности онемел на секунду, потом сказал спокойным голосом:
— Хорошо, но я тебя в такое место отправлю, что ты у меня через день на коленях к маме проситься будешь.
Не вступая больше в пререкания, я молча вышла в темный коридор. Натолкнулась на капитана.
Роман алтайского писателя Николая Дворцова «Море бьется о скалы» посвящен узникам фашистского концлагеря в Норвегии, в котором находился и сам автор…
"Выбор оружия" — сложная книга. Это не только роман о Малайе, хотя обстановка колонии изображена во всей неприглядности. Это книга о классовой борьбе и ее законах в современном мире. Это книга об актуальной для английской интеллигенции проблеме "коммитмент", высшей формой которой Эш считает служение революционным идеям. С точки зрения жанровой — это, прежде всего, роман воззрений. Сквозь контуры авантюрной фабулы проступают отточенные черты романа-памфлета, написанного в форме спора-диалога. А спор здесь особенно интересен потому, что участники его не бесплотные тени, а люди, написанные сильно и психологически убедительно.
Повесть «Сорок дней, сорок ночей» обращена к драматическому эпизоду Великой Отечественной войны — к событиям на Эльтигене в ноябре и декабре 1943 года. Автор повести, врач по профессии, был участником эльтигенского десанта. Писателю удалось создать правдивые, запоминающиеся образы защитников Родины. Книга учит мужеству, прославляет патриотизм советских воинов, показывает героический и гуманный труд наших военных медиков.
В книге рассказывается о напряженной жизни столицы в грозные дни Великой Отечественной войны, о людях труда, их самоотверженности, умении вовремя прийти на помощь тому, кто в ней нуждался, о борьбе медиков за здоровье тружеников тыла и семей фронтовиков. Для широкого круга читателей.
В книге начальника Генерального штаба болгарской Народной армии повествуется о партизанском движении в Болгарии в годы второй мировой войны. Образы партизан и подпольщиков восхищают своей преданностью народу и ненавистью к монархо-фашистам. На фоне описываемых событий автор показывает, как росла и ширилась народная борьба под влиянием побед Советской Армии над гитлеровскими полчищами.
Книга «Отель „Парк“», вышедшая в Югославии в 1958 году, повествует о героическом подвиге представителя югославской молодежи, самоотверженно боровшейся против немецких оккупантов за свободу своего народа.