Девадаси - [61]

Амрите было неприятно оттого, что ее похитителя приставили присматривать за ней. Девар тоже испытывал неловкость. Хотя настоящим похитителем был не он, а принц Арджун, сколько бы Девар ни оправдывался перед собой, его не покидало чувство вины.

Амрита не смотрела на него и не разговаривала с ним. Молодая женщина не пыталась бежать, ибо прекрасно понимала, что в одиночку ей не выбраться из джунглей. Принц ехал впереди, почти сразу за проводниками; он ни разу не попытался подойти к Амрите и заговорить с ней. Очевидно, решил подождать, пока трофей не будет доставлен во дворец, надлежащим образом наряжен и украшен. Сын раджи Майсура продолжал относиться к украденной им женщине как к вещи. Он решил воспользоваться ею, когда придет время, а потому предоставил заботы о ней своим слугам.

Амрите дали мужскую одежду, вроде той, какую носили воины Хайдара Али. Сначала ей было стыдно ходить в шароварах и рубашке, но вскоре молодая женщина перестала обращать на это внимание. Так было удобнее и проще, ибо сари без конца цеплялось за траву и ветки, а тонкая, как паутинка, ткань не могла служить защитой от насекомых.

Чем дальше они удалялись от Бишнупура, тем сильнее ныло сердце Амриты. Она не могла поверить в то, что разлучена с дочерью надолго, может быть, навсегда.

Однажды, когда перед Амритой неожиданно появился Девар и разрубил саблей лиану, которая загораживала ей путь, женщина посмотрела ему в глаза и резко произнесла:

— Отойдите от меня. Я ненавижу вас!

Лицо Девара исказилось, как будто его внезапно ударили. Увидев суженные от злости, холодные глаза Амриты, он невольно подумал о том, как преобразился бы ее облик, если бы они расширились и стали нежными. Однако он знал, что этого никогда не произойдет. Во всяком случае, в его присутствии.

Он решил, что надо как-то оправдаться.

— Я выполнял приказ. Если бы не я, это сделал бы кто-то другой.

Ответ прозвучал сурово и сухо.

— Но это были вы! — не меняя тона, заметила Амрита и добавила: — Знайте, что вы сделали несчастной не только меня, но и мою маленькую дочь, которая осталась в храме.

Девар вздрогнул. Он не подозревал, что у танцовщицы есть ребенок. Ведь у девадаси не может быть мужа! Вероятно, она родила от кого-то из паломников или жрецов.

Амрита шагнула вперед. Молодая женщина опустила голову, стараясь сдержать слезы. Едва ли не впервые она чувствовала граничащее с безысходностью отчаяние. Кем ее хотят сделать? Наложницей, придворной танцовщицей, рабыней? Как бы то ни было, стоит ей очутиться во владениях принца, дверца золотой клетки захлопнется и прежней жизни придет конец.

На привале Девар вновь подошел к Амрите, сел неподалеку и сказал:

— Возможно, все не так плохо, как тебе кажется. Женщины повелителя живут в роскоши. Думаю, если ты будешь послушна и станешь радовать принца своим искусством, он позволит тебе привезти дочь во дворец. Я не знаю, как тебе жилось в храме, но жизни во дворце раджи завидуют многие. Ты просто не представляешь, что это такое.

— В храме мне говорили о том, — помолчав, ответила Амрита, — что невежественные люди часто принимают временные радости жизни — богатство, роскошь, еду, питье — за нечто, способное подарить вечную радость и счастье.

Девар вспомнил, как в его родной деревне голодные люди, случалось, были готовы отдать жизнь за горсть муки, в которой кишели черви.

— Я их понимаю, — вздохнув, сказал он.

— Из какой вы касты?

Девару почудилось, что в вопросе прозвучало презрение.

— Кшатриев. Но меня воспитали шудры.

— Я тоже шудра, — спокойно промолвила Амрита и добавила: — Знаете, один мудрец сказал: «Жемчужина находится в раковине, раковина находится в море. Ныряльщик достает ее оттуда. Никто другой не способен сделать это». Если не судьба, то отношение к жизни и людям — в ваших руках.

Девар понял, что она видит его насквозь и не собирается щадить.

— Вот как? — произнес он с оттенком иронии. — Шудра? Мне казалось, что ты ни больше ни меньше, как брахманка!

Девар лгал. На самом деле она представлялась ему созданием, существующим вне сословных различий. Разве красота может подразделяться на касты? Разве она продается? Разве всякая птица способна жить и петь в клетке?

Он видел ее тело в танце, но понятия не имел, что представляет собой сокровищница ее души.

— Я знаю, ты спрашивала у принца о том, откуда он узнал твое имя. Его назвала одна из твоих подруг. Она выступала перед сыном раджи в Калькутте вместе с танцовщиком-мужчиной. Очень красивая пара. Женщина сказала господину: «Поезжайте в Бишнупур, там, в храме Шивы, есть девадаси по имени Амрита».

Амрита радостно вздрогнула. Тара? И… Камал? Стало быть, они живы, они вместе, все сложилось хорошо, гораздо лучше, чем она предполагала! Только зачем Тара рассказала о ней этому обладающему кучей золота, но нищему душой человеку? Почему за все эти годы подруга так и не появилась в храме?

Ей не хотелось разговаривать с Деваром, ей нужно было подумать.

Амрита встала и пошла в лес. Девар не двинулся с места и только смотрел ей вслед. Он понял, что пленница хочет побыть одна.

Залитые ярким солнечным светом огромные косматые деревья шевелились и волновались от ветра, их листья отливали изумрудным и золотым. Амрите казалось, будто она видит гигантский ковер, распростертый под ногами исполина. Хотя путники долго взбирались на холм, молодая женщина не представляла, что они поднялись на такую высоту!