Дева озера - [37]
— Да. Ее зовут Ребекка из Хеврона, но она уже замужем.
— А вы, принцесса? Ходят слухи, что вы скоро выйдете замуж.
— Где ты это узнал? — поразилась Тала.
— В Лойткойте. Несколько дней назад. Мои поздравления! — Иаков так низко поклонился, что крутые завитки у него на лбу запрыгали, открывая торчащие уши. — Примите эти парные броши как свадебный подарок от меня.
— Я не могу взять такой дорогой подарок, Иаков, и ты это знаешь. — Тала отдала брошь обратно. Иаков не был ее подданным и не обязан платить дань. А вот золотых дел мастера обязаны. Поэтому они и вертелись рядом, с неприкрытым любопытством прислушиваясь к ее разговору с Иаковом.
— Это правда, принцесса? — спросил старший из двух братьев-ювелиров. — Вы нарушили обычай и выходите замуж? А где ваше ожерелье, которое мы вам сделали к совершеннолетию?
Эдон, стоявший неподалеку, услыхал вопрос ювелиров и увидел, как Тала растерянно коснулась рукой шеи, где отсутствовал знак высокого сана. Эрл тут же подошел к ней и жестом собственника положил руку ей на плечо.
— На ожерелье принцессы появилась трещинка, которая царапала ее нежную кожу, — сказал он ювелирам. — Покажите, что у вас тут есть получше.
Ювелиров обидели слова эрла, ведь для лимской принцессы они сделали самое прекрасное в мире ожерелье. Они переглянулись, и младший из братьев достал из-под прилавка тяжелую шкатулку розового дерева. Он поставил ее на стол, вынул железный ключ и открыл замок. Внутри шкатулки на бархатной подкладке лежали четыре ожерелья. Только одно из них было трехслойным и сплетено из девяти золотых нитей, что являлось непременным условием для лимского королевского украшения. Ювелиры скрестили руки на груди, злорадно наблюдая за тем, какой Эдон сделает выбор. Они были уверены, что он не понимает разницы.
Золото ожерелий сверкало в лучах утреннего солнца. Эдон безошибочно выбрал королевское — тяжелое и безупречно выполненное.
У Талы, глядевшей, как эрл перебирает пальцами священное ожерелье, замерло сердце. Вчера она посчитала бы его подходящим даром для Брэнвин, Владычицы Озера. Но сегодня все изменилось. От сознания совершенного греха она покраснела. У нее не было сил смотреть на Эдона и на ювелиров.
— Я беру вот это, — сказал Эдон, внимательно рассмотрев украшение. — Но мне не нравятся наконечники. Есть ли у вас волчьи головы?
— Да, господин, есть, — в один голос ответили ювелиры, словно ждали от нового эрла подобной просьбы.
— Покажите их мне, — потребовал Эдон. Один из братьев приподнял верхний лоток, под ним оказалось множество волчьих голов, свирепых и рычащих, задумчивых и спящих, имелись даже волчата. Каждых было по паре, чтобы укрепить на двух концах ожерелья.
Эрл взвесил на ладони наконечники и ожерелье из девяти нитей; для тонкой шейки Талы, пожалуй, тяжеловато. Он указал на головки волчат и велел ювелирам вставить их на выбранное им ожерелье. Затем он взял еще одно, из трех золотых нитей, и надел его Тале на шею.
— Не надо, милорд! — Тала хотела было тут же снять украшение, но он остановил ее.
— Тише, Тала, — строго сказал Эдон, приподняв ей лицо за подбородок, чтобы получше разглядеть, подходит ли оно ей. — Моей даме оно идет. Вскоре нам понадобятся парные кольца — для нее и для меня. Из переплетенных полосок.
Эдон заказал обручальные кольца с традиционным кельтским орнаментом. Они предназначались для тех, кто женится по любви. Ювелиры поклонились и попросили измерить их пальцы, после чего Эдон и Тала отошли к следующей лавке.
Эдон крепко взял Талу под руку и стал вместе с ней обходить ряды торговцев.
— Я недоумевал, куда вы подевались, миледи, — сказал эрл. Он намеревался направить разговор в интересующее его русло, поэтому спросил: — Вы так и не сказали мне, почему пожертвовали ожерелье. Это, что сейчас на вас, не такое изысканное. Мне показалось, что ваши ювелиры обижены на вас. В чем дело?
Бросая священный знак своего сана в озеро, принцесса не сознавала, что это значит для ее подданных. И только теперь поняла: они решили, что эрл лишил ее чести, взял силой, как его воины силой брали их земли.
Разговоры о браке вызывали досаду у ее вассалов. Принцессы Лима не выходили замуж, а нарушительницы запрета изгонялись из племени и уходили в леса, обреченные на одиночество. Некоторые из них становились могущественными колдуньями, их боялись и почитали. Такой была Морган ле Фей.
Очнувшись от печальных раздумий, Тала произнесла:
— Благодарю вас за ожерелье, милорд. Я распоряжусь, чтобы вам возместили затраты.
— Не обижайте меня, принцесса. Мне так нравится делать вам подарки. Посмотрим, что предлагают торговцы тканями. Вам необходимы наряды, подходящие для Варвика.
— Вы платите мне за услуги, оказанные прошлой ночью, милорд? Так обращаются только с наложницами!
Эдон замер на месте, и Тала почувствовала, как крепко его пальцы сжали ей руку. Он повернул ее лицом к себе.
— Что вы сказали?
То, что она сказала, не нуждалось в повторении, тем более громким голосом. Эдон прекрасно понял, что она имела в виду, и разозлился. Неужели ей не ясно, что она станет его женой? Муж имеет право дарить подарки своей жене.
Великий государь Митридат угрюм и одинок – все его союзники или погибли, или перешли на сторону врага, былые завоевания утрачены. Однако дух царя не сломлен. Рядом с ним верная Зиндра – гордая скифянка, что однажды спасла его жизнь, закрыв собой. Но грядет новая война. Римские послы вот-вот прибудут в боспорскую столицу для заключения мира. И Митридат сзывает верных соратников из Великой Степи, чтобы вместе выступить против Рима. Кем станет для него в этой борьбе скифская воительница? Союзником или врагом? Спасением или гибелью? Что теперь выберет та, которая была готова отдать жизнь за любимого мужчину? Об этом знает лишь Зиндра, Дочь Великой Степи…
Англия, 1256 год. В жилах Генриха и его сестры Жюльетт течет кровь благородного Ричарда Львиное Сердце. Однако поразительное сходство с могущественным предком становится проклятьем. Чудом спасшись от мести принца Уэльского, Генрих получает от барона Шарля предложение взять в жены его прекрасную дочь Кэтрин. Тем временем Жюльетт попадает в сети дворцовых интриг. Принц Уэльский желает сделать Жюльетт своей фавориткой, даже против ее воли… Враги потомков королевской крови сильны и коварны. Но наследников замка Лейк-Касл ничто не остановит.
Полагаете, желания сбываются только в сказках и принцы на дороге не валяются? Эдит думала так же, бредя по широкому тракту навстречу Англии и браку по расчету.«Уверена, найдется среди английских дворян романтичный дурачок, который поверит в мою слезливую историю и, не долго думая, обзаведется молодой очаровательной женой-француженкой. Скажете, цинично? Так ведь и жизнь не сказка о невинных девах и благородных рыцарях. Вот если судьба возьмет да и бросит к моим ногам принца, тогда я признаю, что ошибалась, но что-то мне подсказывает…Тут ветви густого придорожного кустарника подозрительно зашумели, и прямо передо мной в дорожную пыль вывалился потрепанный человек…».
Но и без этого характер мисс Гарднер был далеко не сахарным. Об этом с успехом говорил ее твердый подбородок, прозрачно намекая на ее потрясающее упрямство, капризность и общую вздорность нрава. Спорить с ней опасался даже сам генерал, поскольку в этих спорах он неизменно проигрывал с самым разгромным счетом. Но лучше всего о характере Аннабэл говорило ее детское прозвище, которое прилипло к ней намертво. По имени ее давно не называли не только родственники, но и знакомые, посчитав, что если имя отражает ее ангельскую внешность, то прозвище метко указывает на ее нрав.
В двенадцатый том собрания сочинений вошли два независимых романа и повесть, относящаяся к циклу «Аллан Квотермейн».
Вильхельм Мельбург привык ходить по лезвию ножа, каждый день рисковать собственной жизнью ради дела,которому служит уже много лет. Но чувство, вспыхнувшее помимо воли, вопреки всему, в холодных застенках СС заставляет забыть о благоразумии и осторожности. .