Детство в европейских автобиографиях: от Античности до Нового времени. Антология - [4]

.

Среди источников о детстве автобиография, или рассказ о себе, занимает особое место. В ней повествование о детстве ведется от первого лица и, таким образом, как бы непосредственно передает собственно детские впечатления. Однако это лицо – уже не ребенок, а взрослый, и сообщаемое им отобрано, проанализировано, сформулировано и пропущено через сознание взрослого человека, через представления о том, что и как можно и должно о себе рассказывать той или иной аудитории; через написание цельного текста[21]. «Рассказы о себе», кроме того, отличаются от других источников тем, что отражают понимание взрослыми детства не через отношение к другим детям или детству вообще, а через отношение к себе–ребенку. Это дает совершенно особый ракурс рассматриваемой проблеме: одно дело – отношение к другим, и совсем другое – к себе самому.

2. Как вспоминали о детстве люди разных эпох?

Воспоминания как логически связные повествования о внутреннем развитии и внутреннем опыте автора, в которых раздел о детстве соединяет этот опыт с историей своего времени, окончательно оформились в особый литературный жанр лишь к XIX в. Не случайно помещение раздела о детстве в автобиографии как равноправного с другими разделами совпало по времени с формированием самого понятия «саможизнеописание»[22].

Термин «само-биография» (Selbstbiographie, Selbstzeugnisse, Selbsterinnerung, Selbstdarstellung, self-biography, self-character), равный по смыслу современному слову «автобиография», впервые появился именно в конце XVIII в. В Германии в 1796 г. была издана серия «повествований о себе» знаменитых людей предшествующих поколений для назидания, поучения, равно как и для развлечения читающей публики. В том же году термин self-biography употребил в своих записках английский политик и ученый Исаак Дизраэли, а в 1797 г. в английском журнале в анонимной рецензии на Дизраэли впервые появился термин «автобиография». В 1809 г. в английской периодике этот термин вновь возник в тексте авторской статьи, а с 1834 г. он вошел в заглавие собственно автобиографических сочинений[23]. Отсутствие термина «автобиография», однако, еще не означало, что до того не существовало соответствующему ему жанра. Процесс развития автобиографического сознания протянулся во времени на несколько тысячелетий.

Первые рассказы о себе были написаны примерно четыре-пять тысяч лет назад. Когда люди обрели навыки письменности, они стали фиксировать ответы на вопросы: «кто я есть?», «как я стал тем, кто я есть?». Автобиографическая память как свойство homo sapiens, видимо, находила выражение и в устной культуре. Письменность дала ей новые возможности и поставила ее перед своими правилами. Однако в древнейшие времена тексты «о себе» были уникальны, невелики, отрывочны и избирательны – как по составу авторов, так и по содержанию. Жизнь человека в условиях древних обществ иерархизирована и ритуализирована, подвергнута детальной регламентации. В «рассказах о себе» человек этого общества стремился показать себя неразрывной частью того целого, которое составлял народ (племя) и государство. Он становился самим собой и одновременно «настоящим (состоявшимся, реализовавшимся) человеком» постольку, поскольку соответствовал канону воспитавшего его общества. Его жизнеописание отражало типичность его статуса в роде, сословии, племени и т. д. «Рассказы о себе», по-видимому, произошли от необходимости первоначально публичного рассмотрения своего точного соответствия нормам общества. Именно об этом прежде всего писал древний египтянин или житель Месопотамии. Люди древних обществ не включали в жизнеописания о себе сколько-нибудь пространные рассказы о детстве, только изредка проговариваясь о нем между строк, поскольку ребенок стоял за рамками образа полноценного члена общества. Изображение детства помещалось лишь в рассказы о богах, героях или выдающихся правителях и описывалось потому, что было необычным и сверхчеловеческим. Так было в древнем Египте, в Месопотамии и у хеттов, в Персии и Палестине[24], данная модель продолжала оказывать большое влияние и на древнегреческое и древнеримское общества, хотя степень развития индивидуального начала в этих культурах была выше египетской и месопотамской[25]. Однако в Греции и Риме сложилась отрицательная оценка детского возраста, то есть представление о детях как объектах принудительного воздействия со стороны взрослых. Сохранявшаяся идея о том, что движущая сила человеческих поступков и чувств не является его собственным достижением (заслугой или проклятием), а приходит со временем извне, не способствовала утверждению идеи о самоценности ребенка. Продолжалась традиция пренебрежения детством в описаниях своей жизни[26]. Лишь в поздней Античности под влиянием панегирика, защитительной речи в суде и «поворота к биографии», выработавших четкую структуру жизнеописания героя, элементы воспоминаний о детстве и ранней юности начинают время от времени проникать в греческую и римскую «автобиографию»[27]. Тексты о детстве римских писателей куда более индивидуализированы и обширны, чем греческие (известно, что существовало гораздо бóльшее количество автобиографических текстов, помимо тех, которые дошли до наших дней). Заметим, что биография в Античности не была тем жанром, который был призван повествовать об обычных людях – она была предназначена для героев, – но ее влияние сказалось на немногочисленных рассказах о себе, например, таких античных авторов, как Лукиан, Марк Аврелий, Либаний. В целом античная автобиография была способом самоутверждения и самозащиты представителей высших сословий