Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени - [51]

49

Подъем на Аюдаг оказался легкой прогулкой, и Аня удивилась, что некоторые отказались идти в поход на Роман-Кош, организованный для двух старших отрядов. Осталась в лагере генеральская дочь Таня, которая недавно у них появилась: ее родители отдыхали в санатории в Гурзуфе и на это время устроили Таню в лагерь. Странно! Аня-то думала, что путевку в Артек надо было заслужить, как остальные дети, каждый из которых чем-то выделялся. Новенькая выделялась дорогой шерстяной кофтой и держалась особняком, общаясь почти исключительно со своей тезкой Семеновой, дочкой дипломата из Ташкента.

После ночевки в палаточном лагере на пути в горы еще кое-кто отсеялся: ребят предупредили, что вчерашний подъем – цветочки по сравнению с тем, что им предстояло. И их не обманули. Они шли по крутым лесным тропам вверх, и временами Ане казалось, что дыхание обрывается и она сейчас упадет. Но неизменно рядом оказывался отрядный флажконосец Володька Птицын из Красноярска и протягивал ей древко флажка, уцепившись за которое она из последних сил шла вверх. Лес кончился, они оказались в зоне альпийских лугов. Впереди возвышалась полукругом гора Ракушка. Прежде чем идти дальше к вершине, объявили соревнование: чей отряд быстрее поднимется на Ракушку. Шли цепочкой, взявшись за руки, чтобы никто не отстал. Каждый отряд выбрал свой маршрут. Вот счастья было, когда их отряд первым оказался наверху! А потом —

Роман-Кош. Тепло, яркое солнце, но в ложбинах все еще лежит снег. Крымские горы невысокие, но эти 1545 метров – первая в жизни взятая высота, и это переполняет радостью.

На обратном пути они остановились у Беседки ветров. Аня обходит вокруг каменной беседки. Стоит на крутом обрыве, от беседки до края не больше метра. Стоит оступиться – и полетишь вниз на несколько сот метров. Опасно, но Ане последнее время нравится испытывать себя. По территории лагеря пробегает к морю бурливая горная речка, и чтобы пройти на стадион или в театр под открытым небом, нужно перейти ее по мосту. Но можно и срезать путь, перейдя на другой берег ниже по течению по толстой трубе, расположенной в трех метрах от каменистого дна, и Аня уже несколько раз делала это, когда ее никто не видел. Страшно, но приятно, когда преодолеваешь страх. Только сибирячка Варя из их отряда да кое-кто из мальчишек всех возрастов рискуют ходить по трубе. Некоторые даже бегут по ней!

К конкурсу на лучшую отрядную песню они выбрали «Бухенвальдский набат». Каждый отряд готовился втайне от других, но известно, что некоторые отряды подготовили театрализованные представления песен. С такой песней, как у первого отряда, не разбежишься, поэтому они просто решили выступать в разных национальных костюмах. Ане достался костюм эстонки. Их отряд открывал концерт. «Люди мира, будьте зорче втрое, берегите мир, берегите мир!» Им бешено аплодировали. Не успела Аня сойти со сцены, как к ней подвели девочку из 3-го отряда и попросили отдать ей костюм для выступления, уж очень он им понравился. Не скажешь же нет! Спрятавшись за сценой, они быстро переоделись, но Аня попросила девочку вернуть костюм после выступления. И вот последний, двенадцатый отряд исполнил свою песню, на сцену выходит председатель жюри… Победил первый отряд! Ура! Их фотографируют на поляне всех вместе: Борька Черезов одет якутом, Серега Брагин молдаванином, Полегенько в украинском костюме, красавица Лиля Шахназарова в узбекском… В центре маленький, словно высохший на солнце, туркмен Амандык в футболке с большими буквами «СССР». Когда после конкурса девочки переодевались в рабочую форму в своем павильоне у моря, вошла сибирячка Варя и сказала, что мальчики из отряда обсуждали, как хорошо Аня выглядела в костюме эстонки. «На девчонке из 3-го отряда он совсем не смотрелся, а наша Хазанова еврейка, симпатичная, поэтому совсем другой вид». Аня расстроилась до слез. Ну почему, почему нужно обязательно вспоминать, что она еврейка? И откуда они узнали – ведь в характеристике написано, что она русская! Высокая спортивная Лиля из Воркуты подошла к Ане. «Чего ты плачешь? Вот у меня мама русская, а отец чуваш, и я горжусь своим отцом. И ты своим должна гордиться!» Простые Лилины слова подействовали. Лиля, конечно, не понимает, что такое антисемитизм, что быть полуеврейкой, когда мама русская, это значит, что ни те ни другие не считают тебя своей: для русских ты еврейка, для евреев гойка. Но Лиля права, совершенно права! Отныне Аня не будет расстраиваться, если кто-то узнает, что папа у нее еврей, и будет сама говорить об этом. А подошедшая Варя сказала, что в Аню влюблены ее земляки Птицын и Андреев. Ничего себе! Как это она не заметила?

В лагерь постоянно приезжают какие-то делегации. В конце смены приехали три американца из Ассоциации молодых христиан и устроили пресс-конференцию. Они были не очень-то молодые, но главное, что удивило ребят, это непривычная развязность, с которой они вели себя на сцене – то ногу в полуботинке на сиденье поставят, то, откинувшись на спинку стула, начинают раскачиваться на задних ножках, или трутся об нее спиной, как будто у них спина чешется. Таня Семенова спросила у них что-то по-английски, кое-кто последовал ее примеру, но большинство ребят задавали вопросы, иногда каверзные, через переводчика.