Детство без Интернета - [8]

— На… подержи…, — польщённый Колька протянул мне финку и я с большим почтением взял в руки легендарный ножик. Поддержал его, взял покрепче и несколько раз неуклюже сделал колющие выпады, вызвав снисходительный смех у старшего товарища, — ладно, дай сюда. Покажу….

Он несколько раз взмахнул ножом, перекинул его из одной руки в другую. Потом показал ещё несколько приёмов. Наверное, он это тоже проделывал тяжеловесно и топорно, но мне неискушённому, показалось — красиво и ловко.

Колька снова присел на полуразломанный стул и снова стал тщательно шкуркой нулёвкой бережно водить по блестящему клинку, я присел рядом и завораживающе смотрел на это магическое действо. А Колька, шлифуя клинок, увлечённо рассказывал благодарному слушателю про «героические подвиги» минской блатоты, изящно и изворотливо уходящей на мотоцикле от погони «поганых» ментов. Чтобы хоть как-то поднять свой авторитет в глазах дворового лидера и тоже что-то ответить на такой увлекательный рассказ, взял и похвастал ракетницей, якобы в одиночку сходивший в лес за вокзалом.

— Ты…!!! Один ходил туда и нашёл исправную ракетницу…!? — Невереще вытаращился Колька, — там же запросто можно подорваться… А ракетница, что… Ржавая?

— Ну… почему ржавая!? — Солидно, насколько это можно было ответить в моём возрасте товарищу, — я её почистил и привёл в порядок. С неё теперь запросто можно стрелять, — и попытался небрежно цыкнуть сквозь зубы, как это делали более старшие пацаны. Но практике у меня не было, да зубы мелковатые и вся слюна упала мне на грудь.

— Сейчас, притащу. Она у меня заныкана от родителей…, — и через несколько минут Колька сам с удовольствием щёлкал курком, наводя ракетницу в разные стороны.

— Ну…, Борька, ты молоток…., — выразил своё восхищение товарищ, не хило польстив мне, и сразу деловито предложил, — давай меняться на что-нибудь. Что хочешь?

Я солидно забрал ракетницу из рук Кольки и кивнул на финку, но старший товарищ сморщил в кислой гримасе лицо и нехотя отказал: — Не…, это моя. Я её сам еле-еле достал. Но могу забрать ракетницу, показать парням с нашего квартала и через неделю получишь такую же финку, как и у меня…

Всё. Я даже не задумывался о жесточайшей порке от отца и вообще о каких-либо последствиях. Отец явно сам, эту ракетницу изъял у шпаны или уголовников и присвоил себе, что было приличным нарушением закона, даже для милиционера.

Прошло несколько дней и мы в один из вечеров, всей семьёй, сидели у соседей, этажом ниже и смотрели по телевизору интересный фильм. И в середине фильма, за окном, за несколько кварталов от нас, в воздух красиво взлетело несколько осветительных ракет.

Все мы прильнули к окнам, завороженно наблюдая плавный полёт зелёных, красных и белых звёздочек, а отец озабоченно проговорил стоящему рядом соседу: — Сейчас пойду, позвоню в милицию. Пусть туда направят экипаж. За неделю ограблено два магазина и сторожа, когда их связывали, говорили, что на них направляли в качестве оружия ракетницу. Может, из неё сейчас стреляли….!? — И у меня тревожно ёкнуло сердце.

Но уже на следующий день совершенно забыл про вечерний эпизод и считал дни, когда Колька принесёт мне финку и я с важным и независимым видом, под завистливыми взглядами друзей буду её полировать. Через два дня, утром к Зданович пришла милиция и через полчаса Кольку увезли. А ещё через два часа, перед обедом, когда я был один дома, неожиданно пришёл отец и сразу сунулся в кладовочку. Долго гремел там железяками, а я, сжавшись в комочек, сидел на стуле в ожидании грандиозной порки.

Через минуту в комнату зашёл угрюмый отец, сел на стул через стол и молча закурил папиросину. Долго молчал, изучающе глядя на меня сквозь дым, потом вполне миролюбиво спросил: — Зачем ты отдал Кольке ракетницу?

Я всхлипнул и плаксиво протянул: — Он мне обещал такую же финку, как и у него….

Отец тихо и без злобы матернулся: — Сказал бы мне, я несколько штук на выбор принёс. И ещё лучше, чем у Кольки, — помолчал немного, — хотя, конечно, я тебе хороших подзатыльников надавал бы. Мал ты ещё для таких игрушек. Но вот потом купил бы тебе хороший перочинный ножик на зависть твоим друганам. А так ты, сын, очень здорово подставил меня. Я даже не знаю, как выкручиваться. Эта ж мелкая шпана, грабанула два магазина. Хорошо хоть без мокрухи….

Отец замолчал, уйдя в свои мысли, а потом, пробарабанив по столу пальцами, поднялся: — Ладно, пошли в милицию.

Идти было минут пять и в четырёхэтажном здании милиции из мрачного красного, почти бурого, кирпича, мне устроили допрос. Я рассказал всё, что знал и слышал от наших взрослых парней, даже не задумываясь, что я их сдаю. Как потом оказалось, они сами, размазывая сопли и слёзы по лицу, во всём признались и только так сдавали уже взрослых, которые серьёзно погрязли в криминале.

Уж не знаю… То ли отца пожалело начальство, а скорее всего быстрое раскрытие двойного ограбления, возврат государству похищенного, арест не только шпаны, но и серьёзных уголовников, всё это в совокупности сыграло в положительную сторону и отца просто отругали и забыли. Но после этого, у меня появился отличный перочинный ножик и отец, оперуполномоченный уголовного розыска на железнодорожном транспорте, стал меня часто брать к себе на работу, на железнодорожный вокзал, где я был часто свидетелем жёстких допросов задержанных за различные проступки и преступления в зоне железнодорожного транспорта.