Детский сад - [70]

Картинно раскинув по плечам роскошную гриву черных волос, она резко обернулась, расправив плечи. «Позирует, предъявляет себя». Сердце как будто екнуло, хотя не сказать чтобы от неотразимой красоты. В глаза бросалась нервозная худоба этой женщины и жилистость ее шеи. Словно жилы вот-вот лопнут, не выдержав веса этой несоразмерно крупной головы, которая мячом покатится по полу. Изможденно худым было и ее скуластое лицо. Что-то в нем разом и привлекало и отталкивало.

— Я действительно хотела бы предложить тебе работу, — сказала Милена, улыбаясь против воли. — Ты не желаешь поговорить о голограммировании?

— Нет, — вздохнула та со скукой. — Голограммам уже двести лет. Не оригинальность, а так, перхоть. Хотя светом нынче можно было бы целый мир изменить. — При этом она мельком оглядела свою рукотворную водную феерию. — Ведь я вам наверняка не для голограмм нужна, а для какой-нибудь старинной оперы. Чтобы создать, спроецировать на сцену какие-нибудь реальные объекты. Ну что, разве не так? Ведь так?

— Так, — кивнула Милена.

— Эти ваши старинные оперы всех уже достали. Своей долбаной высокопарностью, этим вашим высоким штилем. — Комната снова мигнула, и Троун плюхнулась на какую-то облезлую кушетку.

У помещения был теперь вполне обычный вид. Там, где красовался Коралловый Риф, серели голые оштукатуренные стены. На полу лежал матрас, какие-то мешки, а также стояла аппаратура — металлические ящики, арматура с подсветкой, шнуры. Из окна змеей тянулся кабель, украдкой подсоединяясь к проводке реставраторского Братства. Троун вытянула перед собой ноги и смерила Милену взглядом.

— Сразу предупреждаю, — сказала она. — Я не проходила Считывания. Никто меня никуда не размещал, не прикреплял, не лечил. Поэтому никому невдомек, что я скажу или сделаю в следующий момент.

Милена не могла сдержать улыбку: ее забавляла эта нарочитая ненужная агрессивность.

— Меня тоже никто не считывал, — заметила она как бы между прочим.

— Тогда чего ты такая, без искры? — спросила Троун.

— Не всем же искрить. Люди разные: кто-то искрит, кто-то нет, кто-то всем подлянки делает. Уж как кто устроен.

Троун это понравилось. Она даже разулыбалась.

— Ага, — согласилась она. — Так как тебе удалось отмазаться?

Резко перевернувшись на живот, она хищно потянулась, как голодная кошка.

— Никто и не отмазывал. Просто мне напоследок вкачали такую дозу вирусов, что я свалилась, поэтому у них со Считыванием ничего не вышло. А пока валялась, меня уже и разместили.

— Ну, это ты. А я вот взяла и сбежала, — с величавым достоинством произнесла Троун, как бы демонстрируя превосходство над Миленой. — Укрылась в Болоте, в тростниках. Чтобы, не дай бог, никто не исцелил. Там и пряталась какое-то время, а затем вернулась. И знаешь, Морфология у меня просто жуть какая. — Тут Троун подалась вперед и, обхватив руками грудь, выставила ее вперед, растянув вырез трико. — А у тебя? — спросила она с многозначительной улыбкой.

— Что у меня? — переспросила Милена, не в силах поверить.

Троун лишь закатила глаза.

— Ну, это? — И, привстав на коленях, заголилась еще сильней.

Миленой овладело что-то похожее на вязкий, тягучий страх.

«Боже мой, это она мне? Что это я, нашла себе еще одну?»

— Н-ну… да! — ответила она без особой уверенности, на всякий случай.

Теперь черед осторожничать настал уже для Троун.

— «Да» — в смысле что? — переспросила она, снова меняя позу.

Лицо у Милены пылало. Не зная, как преодолеть сконфуженность, она улыбнулась какой-то медленной, боязливой улыбкой.

— Ну это… Все, что ты говоришь.

Все пошло как-то быстро, покатилось кубарем.

Троун с нервным смешком подобралась ближе.

— А если я говорю, что это может быть опасно? Если ты не знаешь, о чем я спрашиваю?

В комнате будто образовалась гремучая смесь. Как тень от двоих человек, вдруг обретающая свою, обособленную жизнь. Влечение здесь было лишь частью смеси, но при этом оно было редкой, неодолимой силы — которая и толкнула Милену к Троун.

А та с вкрадчивой улыбкой подползала навстречу.

— Ты еще не знаешь, совсем не знаешь, чего я от тебя сейчас хочу.

«Но ведь это так грубо, — мелькнуло у Милены, — так банально. Примитивный вампиризм».

Троун взасос поцеловала ее в шею. «У меня уже бывали подобные фантазии», — отметила Милена, при этом отвечая на ласки Троун. Затем Троун принялась лизать Милене лицо, как леденец.

«А мне это надо?» — подумала Милена, плотно сжав губы и веки. От Троун попахивало потом и дешевыми духами.

— О-о, сладость, коснись меня, коснись…

«Это она к чему? Она что, вправду думает, будто я при этом обезумею от страсти?» Подавшись назад, Троун стянула с себя трико. У Милены между тем желание пошло на спад, сменившись какой-то опустошенностью с легким покалыванием внизу живота.

Сощуренные глаза Троун напоминали теперь рубцы, губы расползлись в оскале. Снова опускаясь на Милену, она отвернула лицо, словно отрицая происходящее.

«Она что, действительно испытывает наслаждение?» — недоумевала Милена.

Кое-как она пробовала подстроиться под свою партнершу. Попыталась принять более комфортную позу, но коврик под спиной все время сминался и выскальзывал. Недолго полежав под самозабвенно ерзающей Троун, Милена наконец легонько похлопала ее по плечу.