Детская библиотека. Том 89 - [24]

— Горячей воды, Кальцифер! — мрачно пропыхтела Софи. — И погорячее!

На то, чтобы отмыть Хоула от слизи, ушел час. Еще час ушел у Майкла на то, чтобы уговорить Хоула покинуть табурет и переодеться в сухое. К счастью, серый с алым костюм, который чинила Софи, висел на спинке кресла и от слизи не пострадал. Голубой с серебром был в бедственном состоянии. Софи велела Майклу замочить его в ванне. Тем временем сама она, ворча и бормоча, натаскала еще горячей воды. Софи повернула ручку вниз зеленым и выгребла всю слизь на вереск. Замок оставлял на пустоши липкий след, словно улитка, зато так избавиться от слизи было проще простого. Все-таки у жизни в бродячем замке есть свои преимущества, думала Софи, оттирая пол. Вот интересно, рассуждала она, гвалт, который поднял Хоул, исходил из домика в Портхавене или из замка целиком? Если из замка, тогда жителей Маркет-Чиппинга остается только пожалеть.

К этому времени Софи устала и разозлилась. Она понимала, что с помощью зеленой слизи Хоул ей мстил, и вовсе не была расположена сочувствовать, когда Майкл вывел наконец чародея из ванной, облаченного в серое с алым, и нежно усадил его в кресло перед очагом.

— Это же попросту неумно! — плевался Кальцифер. — Ты что, хотел избавиться от лучшей части своей магии?!

Хоул не удостоил его вниманием. Он просто сидел и дрожал с трагическим видом.

— Не разговаривает! — в панике прошептал Майкл.

— Да у него просто истерика, — презрительно бросила Софи.

Марта и Летти тоже были мастерицы по части истерик. Она отлично навострилась с ними справляться. С другой стороны, отшлепать чародея за то, что он впал в истерику из-за цвета своей шевелюры, было бы чревато неприятностями. Так или иначе, опыт подсказывал Софи, что истерики редко происходят действительно из-за того, из-за чего их закатывают. Софи попросила Кальцифера подвинуться и пристроила между поленьев кастрюльку молока. Когда молоко согрелось, она налила кружку и сунула ее Хоулу.

— Пейте, — велела она. — Так из-за чего весь этот шум? Из-за той барышни, к которой вы все время бегаете?

Хоул скорбно отхлебнул молока.

— Да, — сознался он. — Я оставил ее в покое, чтобы она на досуге вспоминала обо мне с нежностью, и ничего не вышло. Когда я видел ее в последний раз, она колебалась. А сегодня она заявила, что есть другой.

Голос у чародея был такой несчастный, что Софи невольно пожалела его. А когда она заметила, что высохшие волосы стали и вправду чуть ли не розовыми, то даже почувствовала себя виноватой.

— Таких красивых девушек в этих краях еще не бывало, горестно продолжал Хоул. — Я люблю ее так преданно, а она презирает мою верность и жалеет другого. Да как же можно глядеть на кого-то другого — я ведь был к ней так внимателен?! Обычно стоит мне появиться, и всем другим дают отставку…

Сочувствия у Софи резко поубавилось. Ей вдруг пришло в голову, что если уж Хоул способен покрыться зеленой слизью, то уж вернуть себе прежний цвет волос для него проще простого.

— Дали бы девице приворотного зелья, и дело с концом, — пожала она плечами.

— Да как же можно! — возмутился Хоул. — Это игра не по правилам. Все удовольствие насмарку.

Сочувствия у Софи снова поубавилось. Ах вот как, значит, это игра?!

— Да вы хоть разочек подумали о чувствах бедной девушки? — воскликнула она.

Хоул допил молоко и с растроганной улыбкой поглядел в кружку.

— Все время только о них и думаю, — вздохнул он. — Ах, милая, милая Летти Хаттер.

Бац! Сочувствия у Софи не осталось ни на грош. На смену ему пришла тревога. Ой, Марта, ужаснулась Софи. Так, значит, тот, о ком ты говорила, был вовсе не из кондитерской Цезари!

Глава 7

в которой Пугало не дает Софи покинуть замок

Лишь необыкновенно сильный приступ ломоты в суставах не позволил Софи отправиться в Маркет-Чиппинг тем же вечером. Портхавенская изморось пробрала ее до костей. Она лежала в своем укромном уголке, кряхтя от боли, и тревожилась за Марту. Может быть, все не так уж плохо, рассуждала она. Надо только сообщить Марте, что тот поклонник, в чувствах к которому она не уверена, и есть не кто иной, как чародей Хоул. Это Марту отпугнет. И надо обязательно объяснить бедной девочке, что самый простой способ отделаться от Хоула — сказать ему, будто его любишь, а потом пригрозить тетушками.

Проснувшись на следующее утро, Софи почувствовала, что коленки у нее по-прежнему скрипят.

— А чтоб ее, эту Болотную Ведьму! — шепотом сказала она трости, собравшись уходить.

Было слышно, как в ванной распевает Хоул — словно у него в жизни не бывало истерики! Софи на цыпочках направилась к двери со всей возможной для нее поспешностью.

Разумеется, Хоул вышел из ванной раньше, чем Софи успела добраться до порога. Софи кисло оглядела его. Чародей был страх какой щеголеватый и полный сил и благоухал яблоневым цветом. В неярком солнечном свете, падавшем из окна, серый с алым костюм ослепительно сверкал, а вокруг волос засиял розоватый ореол.

— Кажется, такой цвет волос мне к лицу, — заметил он.

— Да что вы говорите? — пробурчала Софи.

— И к костюму подходит, — продолжал Хоул. — А у вас, знаете ли, прямо талант к шитью. Вы придали этому костюму шик.