Детская библиотека. Том 11 - [34]

— Ну, нашла?

— Да её нет нигде.

— Так ты, должно быть, и не искала!

— Да вот честное слово, все улицы исходила!

— А почему я не слышал, как ты звала? Иди-ка снова ищи!

Бедная нянечка выходила за ворота и, не зная, куда податься, время от времени кричала:

— Булька! Булька! Чтоб ты пропал!

Она знала, что её крики делу не помогут, но выполняла требования Пульки, так как это, по её мнению, успокаивало больного. Другую нянечку Пулька посылал наблюдать, что делают остальные малыши, и докладывать ему по три раза в день: утром, в обед и вечером. Третью нянечку он заставлял рассказывать ему с утра до вечера сказки, и, если сказки были неинтересные, он прогонял её и требовал, чтобы прислали другую нянечку, которая знает сказки получше. Он страшно сердился, если никто из товарищей не приходил навестить его. Когда же кто-нибудь приходил, он прогонял его и говорил, что ему мешают слушать сказки.

Медуница видела, что характер больного день ото дня портится, и говорила, что он сделался в двадцать раз хуже Ворчуна и Пилюлькина, вместе взятых. Помочь больному могла только выписка из больницы, но нога у него всё ещё болела. К тому же Пулька сам себе повредил.

Однажды, проснувшись утром, он почувствовал, что нога не болит. Вскочив с постели, он побежал по палате, но не пробежал и десяти шагов, как нога у него подвернулась, и он упал. Беднягу перенесли на руках в постель. Сразу появилась опухоль, а к вечеру подскочила температура. Медуница просидела целую ночь у его постели, не смыкая глаз. Благодаря её стараниям опухоль опала, но лечение ноги из-за этого случая затянулось.

Наконец больному разрешили на короткое время вставать с постели. Опираясь на костыль и держась рукой за стены, Пулька потихоньку передвигался по палате и постепенно учился ходить. Потом ему разрешили на часок выходить во двор и гулять в сопровождении нянечки вокруг больницы. От этих прогулок характер больного улучшился, он стал менее раздражительным, но всё же, когда приходил срок возвращаться в палату, Пулька выходил из себя, кричал: «Не пойду!» — и махал на нянечку костылём. Приходилось больного хватать в охапку и насильно укладывать в постель.

В результате таких решительных мер лечение пошло успешно, и скоро Пульке было объявлено, что через день его выпишут из больницы. Малыши и малышки с радостью услышали эту добрую весть.

В назначенный день всё население собралось у входа в больницу. Все приветствовали выздоровевшего больного, дарили ему цветы, а он говорил:

— Вот мы и все в сборе! Не хватает только Знайки да моего Бульки.

— Ну ничего, — утешали его малышки, — может быть, и Знайка ваш найдётся и Булька отыщется.

— Как же они сами найдутся? — отвечал Пулька. — Их надо искать.

— Да, — сказал Незнайка, — придётся искать этого глупенького Знайку, а то пропадёт без нас где-нибудь.

— Почему же он глупенький? — возразил доктор Пилюлькин.

— Конечно, глупенький, и ещё трусишка вдобавок, — ответил Незнайка.

— И вовсе он не трусишка… — начал было Ворчун.

Но Незнайка его перебил:

— А ты молчи! Кто у нас главный, ты или я? Или, может быть, ты снова хочешь в больницу?

Услыхав про больницу. Ворчун замолчал.

Снежинка сказала:

— Мы назначим на воскресенье бал по случаю выздоровления всех больных, а потом вы можете отправляться на поиски своего глупенького Знайки. А когда вы его найдёте, мы устроим ещё один бал. Это даже замечательно будет.

— Чудно! Чудно! — обрадовались все.

Неизвестно, чему больше обрадовались: то ли возможности найти Знайку, то ли возможности устроить по этому поводу ещё один бал. Этот вопрос остался невыясненным.

Работа по уборке фруктов была окончена. Все подвалы были наполнены доверху, а на деревьях осталось ещё много яблок, груш и слив. Решено было подарить их змеевским малышам.

Все принялись за работу по подготовке к балу. Часть населения расчищала заросшую травой круглую танцевальную площадку, другая часть устраивала вокруг площадки красивую ограду. Торопыжка, Молчун и Гвоздик, вооружившись топорами, принялись сооружать рядом с площадкой двухэтажную беседку для оркестра. Другие малыши строили палатки для газированной воды, мороженого и прочих сластей. Вся эта работа велась под музыку, так как Гусля отобрал десять самых лучших арфисток и организовал оркестр. Они тут же принялись делать репетиции.

Удивительнее всего было то, что Гвоздик работал с увлечением. Он выполнял всё, что ему поручали, и не вытворял никаких фокусов. Он как будто переродился.

— Как это хорошо с вашей стороны, что вы помогаете нам! — говорила ему Кисонька.

— А почему не помочь? — отвечал Гвоздик. — Уж ежели надо, так я хоть башку расшибу, а сделаю.

— Вы все так старательно делаете, просто приятно смотреть, — говорила Ласточка. — Вы, как видно, любите работать.

— Очень люблю, — признался Гвоздик. — Я всегда люблю что-нибудь делать. Когда нечего делать — я не знаю, что делать, и начинаю делать то, чего вовсе не нужно делать. От этого получается одна только чепуха, и за это мне даже бывает влетка.

Гвоздик громко шмыгнул носом и провёл по нему кулаком.

— Это какая влетка? — спросила Кисонька.

— Ну, трепанация.

— Что значит трепанация?