Детонатор - [4]
Сашка встал, поддернул джинсы.
— Применим военную хитрость!
Анька недоверчиво взмахнула ресницами. Димка еле слышно хмыкнул.
Генка уже сворачивал за угол, когда Сашка догнал его. Хорошее место — Мишка их не заметит.
— Дядя Гена, здрасте!
Мужик окинул Сашку мутным взглядом.
— А, привет, экспедиторный.
— Дядь Ген, а вашему Мишке там у нас бутылку водки передали. Отнеси, говорят, отцу. Очень он нам с дровами помог.
В мутных глазах вспыхнула заинтересованность.
— Чесс-слово. Вон ваш Мишка сидит, спросите у него.
Генка торопливо потрусил к оврагу.
— Военная хитрость, значит? — Димка снова сплюнул. В голосе его сквозила задумчивость, словно мальчишка не решил для себя, как отнестись к Сашкиной идее.
— Ну а что еще? — преувеличенно удивилась Анька. — Зато все будет без шума и пыли.
Мишка, увидев отца, заерзал. Стиснул губы, отвернулся в сторону домов и вцепился в доски ящика. Генка ухватил сына за рубаху:
— Ну, где там от геологов?
— Что? — Мишка от удивления разжал пальцы.
— Что-что! Что твоему отцу передали, вот что! Ишь, расселся тут барином. А у отца желудок болит, норму просит.
— Да ничего мне не передавили.
— Ах ты, сопля зеленая! — широкая ладонь Генки-алкоголика опустилась на Мишкину шею. Мальчишка кувыркнулся в пыль, проехал коленками по земле. — Не передавали! Небось заначил для себя и своих дружков!
— Да честное слово, пап! — в голосе пацана звенели слезы. Мужик сгреб сына с земли, подтянул поближе. — Ничего не передавали!
Генка с силой хлестнул Мишку по лицу:
— А вот сейчас посмотрим! Вот я дедов ремень достану, и посмотрим тогда. Не передавали! — цепко ухватив мальчишку за плечо, он потащил его в проулок.
Сашка сглотнул сухой комок в горле. Димка повернулся, ожег его взглядом. Чуть повела плечами Анька.
— Ну чего уставились? За пакетом пошли, — хрипло выдохнул Сашка.
— Я не пойду, — сумрачно уронил Димка.
— Ну и дурак, — фыркнула Анька. — Сейчас-то уже чего? Все равно уже сделано.
…— Детонатор, — в который раз довольно повторил голос.
Сашка увидел — не глазами, а словно внутри головы показали кадры — как дрогнула тогда растянувшаяся под землей пленка слизи, набухла и проклюнулась почкой. Как потянулись во все стороны нити, вытягивая и подгребая под себя скопившееся на месте боя. Как хлестнули щупальца еще дальше, дотягиваясь до тех мест, где когда-то предавали, обманывали, делали подлости.
Сашку затошнило, он забился в зеленом тумане точно муха в паутине. «Не хочу!» — крикнул мальчишка, но звук погас, едва сорвавшись с губ. «Пустите меня!»
Мягкие лапы качнули, крутанули — и вечерний ветер, полный степных запахов, ударил Сашке в лицо. Мальчик вывалился из купола, проехал ладонями по земле и бессильно уткнулся носом в траву.
Сашка поправил наброшенную на плечи ветровку. Ночью в степи холодает. В реке вода еще ничего, а как вылезешь на берег — так сразу мурашки по коже.
Прокаленный за день камень приятно грел спину, но скоро остынет и сам начнет забирать тепло. Сашка уткнулся носом в рукав. Ну и пусть. Он все равно не вернется в палатку. Сил нет встречать преувеличенно-бодрые взгляды. Сашка понимает: надежды нет. Да и он сам уже не верит — разве пощадит холм, выросший на поле боя, отца? Взрослым — как ни допытывались, — Сашка ничего не рассказал. Не поверят, у них вон химики толпами бродят, физики резаки готовят. Да и про Мишку язык не повернется.
Сашка уехал в лагерь на другой день после игры. Павлов собрался в областной центр, и прихватил младшего Свиридова. Мальчишка юркнул в душный салон с облегчением. И постарался забыть и о Мишке, и о задумчивом Димкином взгляде, и о загорелых Анькиных коленках.
А вот сейчас страх и тоска по отцу были подернуты противной горечью. Словно холм оставил на Сашкиной коже противную слизь, которую не смыть ни в одной реке.
По берегу прошуршали шаги. Кто-то остановился за Сашкиной спиной. Мальчик недовольно глянул через плечо: Васька.
Аспирант задумчиво скреб отросшую за последние дни кудрявую бородку.
— Яблоко хочешь? — огромный карман штормовки обмяк, на Васькиной ладони катнулся ярко-желтый мячик.
У Сашки рот наполнился слюной. Ужинать он не стал, но хотелось, но при виде яблока в желудке тягуче засосало.
— На, — нагретый плод перекочевал в Сашкины ладони.
Когда от яблока остался один жесткий, измочаленный хвостик, Васька спросил:
— Так что там было-то?
— Я же говорил — ничего. Туман в морду, и все, — ощетинился Сашка.
— Ну это ты брось, — Васька поддернул джинсы, словно брюки от фрачной пары, и присел на камень. Пошевелил пальцами босых ног. — Брось. Ты там что-то видел.
Сашка повертел в пальцах хвостик от яблока. Васька — это все-таки не противный дядя Боря. А вдруг эта история поможет отцу?
Слова подбирались с трудом, мальчик не мог толком описать — что же там было. А когда дошел до истории с Мишкой, так и вовсе начал давиться стыдом, как горячей кашей.
— Почему он все повторял: детонатор?
Васька снова поскреб бородку:
— А ты разве не понял? — у аспиранта был непривычно жесткий голос.
У мальчишки загорелись уши, жар спустился на щеки. И тут же ударило ледяным испугом: так это он, Сашка, виноват в том, что отец сейчас внутри холма?!
