Дети Йеманжи - [67]
– Я не поеду, говорю тебе! – Пистолет взлетел к мокрой курчавой голове Шанго. – Я сделаю это, клянусь!!! Не веришь?
– Верю, – буднично сказал Огун, возвращаясь за стол. – Я бы тоже это сделал.
Шанго следил за братом глазами, не опуская пистолета. Не глядя, прорычал в сторону:
– Йанса, шлюха, назад, я всё вижу (мулатка с коротким шипением опустилась на место)! Ошосси, сядь, я никого не трону! Но я не поеду туда! Ясно вам? Нет! Эшу! Какого чёрта ты не можешь загнать на место аджогунов? Почему их столько? Почему они такие наглые? Ты же всегда неплохо управлялся, что происходит? Что с тобой, малыш?! Не высыпаешься ты, что ли?!
И тут словно вспышка сверкнула в голове Эвы. И она, повернувшись к столу, срывающимся от страха шёпотом спросила:
– Эшу! Почему ты не можешь спать? Почему… – И ещё одна догадка резанула по сердцу, и Эва закончила уже совсем чуть слышно, – Почему ты не спишь уже четвёртый день? Почему ты не можешь подойти к морю? С того дня, как Жанаина…
Страшный треск не дал ей закончить: это Эшу вскочил, опрокинув стул. Лишь на мгновение Эва встретилась с ним глазами, поймала полный ужаса и отчаяния взгляд. А затем красно-чёрная молния пронеслась через всю веранду и вылетела под дождь.
Мельком Эва увидела ошеломлённое лицо Ошосси, недоумевающее – Огуна. Ошун сидела, поднеся ладони ко рту, с круглыми от страха глазами. Йанса словно окаменела с автоматом в руках. Оба стояла зажмурившись, и губы её тряслись.
Мгновение на веранде было тихо – а затем к столу метнулся Шанго. Его огромная рука сгребла из керамической миски ключи от обеих машин и мощным броском отправила их далеко в сад. И Шанго кинулся прочь.
– Постой! – закричала Эва, выбегая за ним, – Шанго! Постой!
Он сидел в машине: огромном джипе с красно-белыми зигзагами на дверцах. Джип уже трогался с места, когда Эва рванула дверцу и в последний момент успела вскочить на переднее сиденье рядом с братом. Тот, казалось, даже не заметил этого. Утопил в пол педаль газа, и внедорожник, дёрнувшись, как живая, вылетел на дорогу – в конце которой едва виднелась точка мотоцикла.
Джип мчался по мокрой трассе в город. Его заносило на поворотах, отчаянно визжали покрышки. Редкие встречные машины, сигналя, шарахались к обочине. Эва сидела накрепко зажмурившись. Её мотало по сиденью, но она так и не решилась нащупать ремень и пристегнуться. Обезумевшее сердце колотилось, казалось, где-то в горле, не давая дышать. Изредка она взглядывала на грубый, словно наспех выбитый молотком из куска антрацита профиль Шанго – и от страха снова закрывала глаза.
«Зачем, зачем я погналась за ним? Что я смогу? Удержать его? Но как?! Кто удержит его после такого? Господи, где же Огун, Ошосси, Йанса? Может быть, хоть они…»
Но в глубине души Эва понимала: ни Огуну, ни остальным не остановить сейчас Шанго – повелителя молний.
– Шанго… – решилась, наконец, она открыть рот. – Пожалуйста… Не надо, пожалуйста…
Он даже не повернул головы. И до самого конца пути Эва молчала. Молчала, когда впереди, на прямой дороге замелькал, приближаясь, знакомый мотоцикл. Молчала, когда Шанго выжал до предела педаль газа и джип полетел, как ракета. Молчала, когда мотоцикл Эшу занесло и он на всём ходу вылетел на обочину в трёх шагах от пустынного, заштрихованного дождём пляжа. Шанго еле успел затормозить. Джип налетел прямо на мотоцикл, подмяв его под свой бампер, но Эшу уже не было на нём. Он во все лопатки, увязая в песке, летел через пляж. Шанго, выскочив из машины и на ходу выдёргивая из-за ремня пистолет, помчался следом. Эва сбросила шлёпанцы и босиком кинулась вдогонку.
Впоследствии Эва так и не смогла понять, как ей удалось догнать несущегося, словно гаубичный снаряд, Шанго. Но она успела вовремя. И в тот миг, когда Эшу, споткнувшись, упал и Шанго, коротко щёлкнув предохранителем, вскинул пистолет, Эва прыгнула на спину старшего брата. Кричать она не могла: голос пропал от ужаса. У неё получилось только, задыхаясь, жалобно прошептать:
– Шанго, ради твоей матери… Ради вашей матери… Ты не убьёшь своего брата!
Выстрел всё-таки грянул, далеко разлетевшись по воде, – но Эва уже знала: пуля летит не в голову скорчившегося на песке Эшу. Шанго уронил пистолет. Эва, разжав руки, соскользнула на песок. И тут же рядом с ней рухнул на колени Шанго. Она увидела его запрокинутое лицо, стиснутые, яростно оскаленные зубы.
– Шанго! Шанго! Всё, ради бога, всё… Успокойся… Всё позади, всё закончилось! Ты этого не делал… Ты не оскорблял мать… Это не ты… Понимаешь? Успокойся, всё прошло… Это был не ты!
Шанго не отвечал. Его била крупная дрожь. Из полусомкнутых губ вырывались короткие, отрывистые всхлипы. По лицу бежали капли дождя. Он замолотил по песку огромными кулаками, замотал головой, словно пытаясь сорвать с себя что-то: Эву обдало водопадом брызг. Наконец, сквозь зубы Шанго вырвался сдавленный рык, перешедший в хриплое, протяжное рыдание. Неловко отбросив ногой пистолет, Эва села на песок рядом с братом. Обняла его широченные плечи, притянула Шанго к себе – и он взвыл, содрогаясь всем телом, в её объятиях. С полосы гальки, приподнявшись на локте, на них безмолвно смотрел Эшу.
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Мыслимое ли дело творится в Российской империи: потомок старинной дворянской фамилии Михаил Иверзнев влюбился в крепостную крестьянку Устинью, собственность его лучшего друга Никиты Закатова! А она мало того что дала решительный отказ, храня верность жениху, так еще и оказалась беглой и замешанной в преступлении – этот самый жених вместе с братом, защищая ее, убил управляющую имением. И страдать бы Иверзневу от неразделенной любви, если бы не новая беда – за распространение подозрительной рукописи среди студентов он схвачен жандармами.
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Мое имя – Серафима - означает шестикрылий ангел. Я и не мечтала становиться ведьмой, это моя подруга Мая получила Дар в наследство от своей прабабушки. Теперь она - нет, не летает на метле, - открыла магазин сладостей и ведьмачит с помощью вкусняшек. На свой день рожденья я купила у нее капкейк, украшенный тремя парами крылышек и загадала желание. И вот теперь любуюсь на три пары крыльев за своей спиной. А еще стала видеть крылья у всех людей. У Маи, например, лавандово-бирюзовые, с сердечками.
Малоизвестные факты, связанные с личностью лихого атамана, вождя крестьянской революции из Гуляйполя батьки Махно, которого батькой стали называть в 30 лет.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.
Хороший юмор — всегда в цене. А если юмор закручивает пируэты в компании здравого смысла — цены этому нет! Эта книга и есть ТАНЦУЮЩИЙ ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ. Мудрая проза и дивные стихи. Блистательный дуэт и… удовольствие обеспечено!
Хороший юмор — всегда в цене. А если юмор закручивает пируэты в компании здравого смысла — цены этому нет! Эта книга и есть ТАНЦУЮЩИЙ ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ. Мудрая проза и дивные стихи. Блистательный дуэт и… удовольствие обеспечено!
Посмотрите по сторонам. Ничего не изменилось? Делайте это чаще, а то упустите важное. Можно продавать фрукты. Можно писать книги. Можно снимать кино. Можно заниматься чем угодно, главное, чтобы это было по душе. А можно ли проникать в чужие миры? «Стоит о чём-то подумать, как это появится» Милене сделали предложение, от которого трудно отказаться. Она не предполагала, что это перевернёт не только её жизнь, но и жизни окружающих…
В Городе Всех Святых правит древняя африканская магия. Люди легко становятся богами, боги на каждом шагу вмешиваются в судьбы людей… Эва Каррейра учится в университете Сан-Паулу, устраивает личную жизнь, ждёт каникул. Но ночью гремят барабаны макумбы – и обычная студентка становится ориша Эуа, ласковой богиней дождей и превращений! От неё ждёт помощи красавица Ошун, в сны которой вторгаются чудовищные видения из далёкого прошлого. Эва должна помочь подруге. Она вступает в битву, не зная, что ей предстоит война против собственной матери…
На бразильский город Всех Святых обрушивается эпидемия. Страшная болезнь косит людей. День и ночь барабаны взывают к Обалуайе – но Святой неумолим: ведь люди города оскорбили его невесту! А Габриэла, студентка из Рио-де-Жанейро, даже не догадывается о том, кто такой на самом деле её знакомый из Фейсбука. Приоткрыть дверь в загадочный мир древней африканской магии Габриэле помогает подруга – Эва Каррейра. Ориша Эуа. Сестра Обалуайе.