Дети восьмидесятых - [58]
Эти представления стали у нас традицией. На следующий год зал был переполнен, пришли не приглашённые нами старшеклассники. А в первый раз после представления подошла Раиса Кузьминична, организатор, и… расцеловала меня, что было на неё совсем не похоже.
— Молодец! Поздравляю! Замечательный праздник. Я бы сказала, отчёт за год. Теперь вижу, что всё делаешь правильно, так что планы можешь не писать. Пиши, как тебе надо, делай по-своему.
Потом рассказывала:
— Нашлись-таки недовольные, пришли с претензиями: почему ей можно, а нам нельзя? Я так ответила: «И вы не пишите, но в конце года ждём от вас такой же отчёт». Самое интересное, что на следующий день они сдали планы по всей требуемой форме!
В этой школе мы с ребятами тоже хотели ввести такую традицию, но встретили столь же мощное сопротивление. Конкретных противников не было, никто из администрации не возражал, хотя и не поддерживал. Но как только нам был нужен школьный зал для выступления, он либо оказывался закрытым, а ключ безследно исчезал, либо там неожиданно намечалось проведение важного мероприятия, хотя день и час мы согласовывали заранее.
Кто мешает человеку, идущему против ветра?.. Ни-кто…
Ученикам же всех других классов наши редкие выступления очень нравились. Они часто спрашивали и у моих артистов, и у меня, когда следующее представление.
Ко Дню учителя (в начале октября) наш театр подготовил новую программу. Ребята очень старались, хотели порадовать учителей нашей школы. А мне хотелось, чтобы те хоть раз своими глазами увидели детей, о которых слышали от администрации за два года столько плохого. Увидели и, может быть, задумались.
За день до праздника заглянула организатор, сообщила время выступления. И вот мы сидим в учительской, волнуемся, повторяем фрагменты. У ребят приподнятое настроение.
— С.Л., как вы думаете, учителям понравятся сценки?
— Думаю, да. Если хорошо сыграете.
— Мы очень-очень постараемся!
Входит предместкома, она главный распорядитель.
— Вы собираетесь выступать?
— Да.
— А кто вам сказал?
— Организатор.
— Та-ак… На сколько минут ваш театр?
— Минут десять.
— Нет-нет, что вы, это слишком много! И вообще вам не надо выступать! Идите домой!
Дети замерли. Пауза. Мне думать страшно, каково им сейчас. А предместкома добивает невинно:
— Мы вас как-нибудь потом послушаем, может, на 7 ноября…
Поистине, нет такой души, куда бы не ступала нога человека.
Мы шли мимо других участников монтажа и концерта, как сквозь строй. Чужие и ненужные на празднике.
И это не случайная накладка, не простая несогласованность: я неплохо знаю предместкома. Это один из ее методов борьбы. Одна операция в технологии выращивания комплекса ненужности. Это комплекс, которым страдают в наше время тысячи людей умных, талантливых и человечных. Между талантом и теми миллионами, которые его ждут, которым он необходим, стоит непробиваемая стена чиновных бюрократов — монолитно, плечом к плечу. Талант обречённо тычется к одному, к другому, а ему объясняют на словах и на деле: никому не нужно его открытие, его изобретение, его книга, картина, фильм, наконец, его личные качества — порядочность, способность любить. Он весь не нужен. В конце концов он начинает с этим соглашаться и ломается.
Мои дети испытали на себе такой удар. Нанесла его учительница, к которой они, может быть, попадут через год. Как мне нейтрализовать его действие? Не знаю…
Пришли в класс.
— Ну что, по домам?
Думаю: придут домой, переоденутся, пойдут гулять. Набегаются, напрыгаются, наиграются и всё забудут — у детей психика гибкая. А я тут посижу…
Но они не ушли. Вдруг, не сговариваясь, поснимали белые фартуки, пиджачки и… принялись за дела. Убирали чистый класс, пересаживали цветы, вытирали пыль. И всё время рассказывали мне и друг другу что-то весёлое, интересное, не имеющее отношения к сегодняшнему дню. Вспоминали забавные случаи, задавали вопросы, даже пели песни.
И вот тут я увидела главное: они научились держать: удар. Сегодня, может быть даже не отдавая себе отчета, они нашли спасение в работе и в общении с друзьями, а ведь ещё час назад — какими глазами они на меня смотрели! И вот распрямились сами и, более того, пришли на помощь мне.
Из школы мы ушли только тогда, когда у всех поднялось настроение и вернулось душевное равновесие. А на следующий день по традиции явились ко мне домой мои дорогие гости, мои Старшие, уже семиклассники. Нам есть о чём поговорить, есть что вспомнить.
Слава М., остроумный добрый мальчик, с широким кругом; интересов. Спешит выложить все новости сразу. Девочки смеются:
— Слава, уймись! У С.Л., наверное, от тебя голова закружилась.
Я слушаю его с особой радостью: в I классе он практически не мог говорить — так заикался. Дети над ним издевались, передразнивали его, не сознавая своей жестокости.
— Слава научится говорить только в том случае, если вы ему поможете. Как? Сочувствием. Смеяться можно над чем угодно, кроме одного: не могут быть смешны страдания другого человека. А вот над своими бедами иной раз можно и посмеяться. Они этого боятся, сразу разбегаются — так я их останавливала.
Изменилось отношение, и Слава преодолел свою робость. Но звуки не хотели идти гладко, и, чтобы облегчить им путь, мы стали петь. Пели стихи и прозу, потом читали нараспев, немного растягивая слоги, потом просто читали, и неплохо. Но. при малейшем волнении Слава опять начинал заикаться.
Эпический по своим масштабам исход евреев из России в конце двадцатого века завершил их неоднозначные «двести лет вместе» с русским народом. Выросшие в тех же коммунальных квартирах тоталитарного общества, сейчас эти люди для России уже иностранцы, но все равно свои, потому что выросли здесь и впитали русскую культуру. Чтобы память о прошлом не ушла так быстро, автор приводит зарисовки и мысли о последнем еврейском исходе, а также откровенно делится своим взглядом на этические ценности, оставленные в одном мире и приобретенные в другом.
Обновление Нечерноземья идет хорошими темпами. Однако, как и в любом большом деле, здесь возникает множество проблем. Как успешнее решить их, как быстрее и качественнее освоить огромные капиталовложения, которые вкладывает государство в освоение и развитие исконных русских земель, — вот основной вопрос, который волнует автора и героев очерков — от тракториста до секретаря райкома партии.
Воздушные змеи были изобретены в Поднебесной более двух тысяч лет назад, и с тех пор стали неотъемлемой частью китайской культуры. Секреты их создания передаются из поколения в поколение, а разнообразие видов, форм, художественных образов и символов, стоящих за каждым змеем, поражает воображение. Книга Жэнь Сяошу познакомит вас с историей развития этого самобытного искусства, его региональными особенностями и наиболее интересными произведениями разных школ, а также расскажет о технологии изготовления традиционных китайских воздушных змеев. Для широкого круга читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Доктор, когда закончится эпидемия коронавируса? — Не знаю, я не интересуюсь политикой». Этот анекдот Юрий Мухин поставил эпиграфом к своей книге. В ней рассказывается о «страшном вирусе» COVID-19, карантине, действиях властей во время «эпидемии». Что на самом деле происходит в мире? Почему коронавирус, менее опасный, чем сезонный грипп, объявлен главной угрозой для человечества? Отчего принимаются беспрецедентные, нарушающие законы меры для борьбы с COVID-19? Наконец, почему сами люди покорно соглашаются на неслыханное ущемление их прав? В книге Ю.
История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей — от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР.
В брошюре представлены ответы на вопросы, наиболее часто задаваемые советскими и иностранными журналистами при посещении созданной вокруг Чернобыльской АЭС 30-километровой зоны, а также по «прямому проводу», установленному в Отделе информации и международных связей ПО «Комбинат» в г. Чернобыле.