Дети военной поры - [56]
Дождалась я того дня, когда оператор Вера Ивановна предложила: «А ну, подайте мне на автомат вот ту шуструю малышку!» Ох, как забилось мое сердце! Вера Ивановна оказалась терпеливой учительницей. Говорит мне однажды: «А ну, давай пробуй сама! Только помни — малейшее твое упущение, и горе случится. Не на ручки гляди — на вальцовщиков».
Прокатала трубу, смотрю — одна я на мостике! Почувствовала себя такой крохотной и слабой. Заметил мою растерянность старший вальцовщик, подбодрил: «Не тушуйся, дочка!» И я успокоилась. Когда прокатала пятьдесят труб, поднялась на мостик. Вера Ивановна смеется, а у меня слезы текут…
В 1942 году открыли у нас новый цех, и меня перевели туда уже не ученицей, а оператором. Иной раз за смену не присядешь, в ногах колики, потом уже ни ног, ни рук не чувствуешь. Ручки у стана железные, холодные, цех весь открыт, все от холода застывало — и солидол, и масло. Конечно, пришлось бы совсем трудно, если бы не всезнающий мастер — Михаил Яковлевич Грабарник, заменивший мне в тот год и отца, и мать. Он, чуть какая заминка, всегда оказывался рядом. Чтобы я доставала до ручек, старшие вальцовщики сделали мне специальную подставку.
Появились и у меня, еще несовершеннолетней, ученики: Нина, Алла и Зоя. Нашей молодежной смене вскоре было присвоено звание комсомольской фронтовой. О нас заговорили на заводе.
Жили мы в общежитии вдвоем с Пашей Пономаревой. Однажды о Паше написали в «Комсомольской правде», напечатали ее портрет. Посыпались письма с фронта. Один писал: ношу твою фотографию с собой, иду с ней в разведку и в душе с тобой разговариваю. Другой: сижу в окопах, затишье, прочел газету — положил в карман к сердцу, кончаю до следующего письма, пошли танки…
И вдруг вместо второго письма от него получаем мы с Пашей газету, простреленную и в крови. Очень мы тогда горевали. Бывало, Паша придет с работы уставшая, снимет ботинки с портянками, прочтет письма и говорит: «Таня, что мне делать? Будь у меня сто сердец, все бы я им отдала, а то напишу отказ, а ему — в бой».
Как-то потеряла я продуктовые карточки на целый месяц. Был у меня в запасе килограмм хлеба. Стала делить на дни, но, как ни дели, долго не протянешь. Через четыре дня Михаил Яковлевич и говорит мне: «Что-то ты мне не нравишься. Пойди-ка поешь». Пошла я будто в столовую, а сама свернула под печь, сижу. Когда вернулась на стан, Михаил Яковлевич недоверчиво посмотрел на меня и спрашивает: «Что ела?» Ну, я наобум и говорю: «Суп-лапшу». Ушел он в столовую. Вскоре вижу, идет ко мне чернее тучи. Не ругал, только протянул мне свои талоны: «Сходи поешь, утром будем решать, как быть». Утром выдали мне новые талоны.
Случалось, что работали по две смены, а то и больше. А после работы Валя Терехин, комсорг, нас созывает: срочно снег с путей расчищать, чтобы наша продукция быстрее шла на фронт. Нас никто никогда не подгонял, только собственное сознание. И сейчас горжусь: какое было наше поколение!
Одному удивляюсь: откуда сила бралась? И доброты на всех хватало. Иду как-то и вижу: на подоконнике стоят трое малых детишек. Смотрят в окно и ревут. Старшенькому лет. семь. Не смогла пройти мимо. Зашла. Оказалось, три дня назад мать уехала за продуктами. В комнате холодина. Посадила их на постель, укрыла одеялом ватным (помню, оно было из маленьких квадратиков разноцветных). Еды у ребят никакой. А у меня за пазухой, под фуфайкой, хлеб, только получила. Сидят они на кровати, как галчата, пощипывают хлебушек и поглядывают на меня. Побежала во двор, нарубила дров, мороз сорок градусов, дрова-то хорошо рубятся на морозе. Затопила печку, прибрала в доме, куда и усталость делась! Сварила им картошки. На другой день у этого дома ко мне бросилась женщина, со слезами стала меня благодарить.
Еще вспоминаю, как мы все выглядели. Мыла не хватало, стирали в глине, руки машинным маслом мыли, опилками вытирали. А что носили — шаровары из одеяла! Сами кроили, сами шили вручную. Но все равно молодость свое брала — в самодеятельности участвовали.
Однажды подходит Михаил Яковлевич в начале смены и говорит: «Завтра в клубе слет стахановцев. Тебе нужно быть».
Захожу в клуб, со стены смотрит на меня знакомая девочка с двумя толстыми косами. Это же мой портрет! Тихонько села в самом последнем ряду. Стали вызывать в президиум. Слышу: «Начальника цеха Соболева… начальника смены Грабарника». И вдруг: «Нашу Танечку Тимошенко». Я обомлела. От волнения плохо помню, что говорили ораторы, вдруг слышу: «Нашей воспитаннице Танечке…» Я поднимаюсь, и мне вручают премию: белую шубку и пимы! А директор говорит: «Ну, скажи что-нибудь о себе, о стане, как вы достигли высоких показателей в работе».
Подошла я к трибуне, а меня из-за нее не видно. Говорю, и во всем зале замелькали носовые платки: война, она не обошла горем ни одну семью, многие уже потеряли и детей, и мужей. Наверное, глядя на меня, люди обо всем этом думали.
В конце вечера директор Яков Павлович Осадчий попросил: «Надень-ка шубу». Кто-то из женщин повязал мне большой белый шерстяной платок. Шла я домой, вокруг тишина, а мне петь охота. И снег под ногами в такт шагам подпевал, и больше всего хотелось, чтобы не кончалась дорога, не кончалась радость. И что бы потом со мной ни случалось, я всегда благодарна судьбе уже за один тот вечер.
Поистине необычное событие происходит в жизни юного героя: он попадает в страну, которой не найдешь ни на одной карте, ни на одном глобусе, – Страну Вечных Каникул. Наверное, некоторые из вас, ребята, тоже не прочь попасть в эту сказочную страну. Ну что ж, надеемся, что, прочитав повесть-сказку, вы поймете… Впрочем, не хочется забегать вперед! Напомним лишь вам всем пушкинские строки: Сказка – ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок.
В школе некоего города учится девятиклассница Оля, единственная дочь у родителей. Когда-то её мать любила петь, а отец писал фантастические рассказы, но с рождением дочери эти их увлечения ушли на второй план. Мать Оли Надя страдала пороком сердца, и врачи не рекомендовали ей иметь детей, но Надя настолько мечтала о дочери, что пренебрегла запретом врачей, в результате чего ей пришлось полгода провести в больнице. Когда Оля родилась, Надя написала мужу записку, где сказала о дочери «Спасибо ей!» Уже в раннем возрасте у Оли проявились замечательные способности к изобразительному искусству, параллельно с основной школой она учится ещё и в художественной.
Творчество Анатолия Алексина, классика современной отечественной прозы, широко известно в России и за рубежом. Оно адресовано читателям всех поколений.Вера Матвеевна в прошлом — школьный учитель, а ныне — пенсионерка живет с внучкой Елизаветой. Девочка, рассматривая коллективные фотографии учеников бабушки, обращает внимание на запечатленного на одной из них улыбающегося мальчика…Повесть «Третий в пятом ряду» была отмечена Государственной премией СССР в 1978 году, а в 1984 году ее экранизировал Сергей Олейник.
В книгу входит новая повесть «Действующие лица и исполнители» — о молодых актерах театра для детей, и другие, ранее издававшиеся повести и рассказы.
Вам, наверное, будет интересно узнать, как московский школьник Шура, приехав на лето в город Белогорск и имея переэкзаменовку по русскому языку, , вдруг сам превратился в… учителя. И о том, как Шура и его белогорский друг Саша помогали спасать одного очень хорошего человека. И ещё о том, как на следующий год Шура вновь отправился в Белогорск, получив телеграмму всего из двух слов: «Приезжай немедленно!» Зачем его так срочно вызывали? Для очень важных, увлекательных и весёлых дел. А для каких именно – об этом вы узнаете, когда прочтёте книгу.
«Гражданская оборона» — культурный феномен. Сплав философии и необузданной первобытности. Синоним нонконформизма и непрекращающихся духовных поисков. Борьба и самопожертвование. Эта книга о истоках появления «ГО», эволюции, людях и событиях, так или иначе связанных с группой. Биография «ГО», несущаяся «сквозь огни, сквозь леса... ...со скоростью мира».
В этой книге мы решили вспомнить и рассказать о ходе русско-японской войны на море: о героизме русских моряков, о подвигах многих боевых кораблей, об успешных действиях отряда владивостокских крейсеров, о беспримерном походе 2-й Тихоокеанской эскадры и о ее трагической, но также героической гибели в Цусимском сражении.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Летом 1941 года в составе Вермахта и войск СС в Советский Союз вторглись так называемые национальные легионы фюрера — десятки тысяч голландских, датских, норвежских, шведских, бельгийских и французских freiwiligen (добровольцев), одурманенных нацистской пропагандой, решивших принять участие в «крестовом походе против коммунизма».Среди них был и автор этой книги, голландец Хендрик Фертен, добровольно вступивший в войска СС и воевавший на Восточном фронте — сначала в 5-й танковой дивизии СС «Викинг», затем в голландском полку СС «Бесслейн» — с 1941 года и до последних дней войны (гарнизон крепости Бреслау, в обороне которой участвовал Фертен, сложил оружие лишь 6 мая 1941 года)
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Лучшие мемуары танкистов Великой Отечественной. Откровенные воспоминания советских танковых асов.Они воевали на самых разных машинах — Т-34 и КВ, СУ-122 и СУ-85, «Матильдах» и «Шерманах».Они уничтожили более полусотни единиц вражеской бронетехники и сами много раз горели в подбитых танках.Они с боями прошли от Москвы до Берлина, Праги и Порт-Артура.Они победили!
Войска СС традиционно считаются элитой вооруженных сил Третьего рейха. Несмотря на это в их истории есть много темных пятен и неисследованных моментов. Настоящая книга -попытка приподнять завесу над таинственностью и более подробно рассказать читателю об этих моментах. В книге рассказывается о боевых операциях войск СС на Восточном и Западном фронтах, дается сравнительный анализ офицерского корпуса войск СС и приводится наиболее полные сведения о численности иностранных добровольцев в рядах войск СС.
