Дети Великой Реки - [111]

Второй стражник изумленно уставился на него:

— Экий ты варвар! Никогда прежде, наверное, не бывал в городах?

— Нет, — признался Перкар.

— Послушай моего совета. Найди себе работу на пристани, если нуждаешься в деньгах. Это хорошая, честная работа. Знатные редко нанимают чужеземных телохранителей, и если это случится, то скажется на твоем дальнейшем благополучии — надеюсь, ты меня понимаешь…

— Не уверен, — сказал Перкар.

— А жаль, — сказал первый, улыбнувшись не вполне искренне. — Мы тебе дали неплохой совет.

Перкар слегка пожал плечами; его раздражала грубость стражников, и все же город настолько ошеломлял его, что трудно было оскорбиться всерьез.

— Иди к пристани, что находится в Южном городе, — продолжал второй стражник, — если ты хочешь стать наемным воином, вербовщиков надо искать там.

Перкар вошел в массивные ворота — и оторопел. Первым его побуждением было — вернуться и подумать, что предпринять. Да как можно спокойно жить в таком столпотворении?

Люди сновали повсюду, как муравьи, облепившие кусок мяса. Они скапливались в кучки или сновали туда-сюда, окликали друг друга и разговаривали, как казалось, все одновременно. Сразу за воротами находилась небольшая, мощенная булыжником площадь, по обеим сторонам которой здания жались так тесно, что она напоминала овраг с отвесными стенами. Выйти отсюда, помимо городских ворот, можно было только по узким, как щели, тропам, которые были проложены между домами и тоже вымощены булыжником. Мощенные булыжником тропы? Перкар вновь почувствовал себя неуютно перед развертывавшимся перед ним величием Нола.

Люди глазели на него — грубо и открыто. Иные, в особенности дети, показывали на него пальцем и смеялись. Перкар угрюмо нахмурился. Конечно же он был тут чужаком, хотя все были одеты почти так же, как он, но их одежды были значительно ярче, да и кожа гораздо темнее.

Перкар не знал, какую из мощеных троп ему следует выбрать, и потому пошел по самой широкой: она вела на юго-восток, а стражник советовал ему идти в Южный город.

На улице, несмотря на поздний час, было многолюдно; ночь наступает в городе быстро — как в ущелье в верховьях реки. Здания, мимо которых проходил Перкар, были высокими — раза в четыре или пять выше него. Над ним нависали балконы, и на них стояли или сидели люди. Все они пристально глядели, как он проходит мимо, и Перкар сначала подумал, что все это стражники, но большинство из них были женщины, и довольно немолодые. Тогда Перкар догадался — хотя мысль эта поразила его своей странностью, что люди живут в этих домах, напоминающих скалы, приспособив, возможно, верхние помещения под склады сена или зерна.

Небо темнело, и улица напоминала теперь не ущелье, а коридор пещеры в горах. Небо все еще оставалось голубовато-серым, с серебристо-алым отливом, но улицы заполнили дым и тени. У дверей чадили вдетые в кольца факелы, и драконьи глаза масляных ламп мерцали вокруг, выхватывая из тьмы то часть одежды, то руку, сжимающую кольцо фонаря. Душный туман горящего дерева, масла, дегтя, запахи человеческих тел, незнакомой стряпни и многие другие — непривычные и странные запахи, казалось, наводнили город.

Тропа, по которой шел Перкар, пересекала более широкую, и он попытался остановить кого-нибудь, чтобы выяснить, куда идти дальше. Юноша, на вид его ровесник, взглянул на Перкара презрительно и заторопился прочь. Перкар молча посмотрел ему вслед. Что за обычаи у городских жителей? Выглядят они точь-в-точь как Гай, Вин или Братец Конь, но не отличаются гостеприимством. Перкар вспомнил, что они похожи на речных пиратов, которые напали на него, и стал действовать осторожнее.

Двое мужчин и женщина также ничего не ответили, и тогда он остановил ребенка.

На миг ему показалось, что это девочка из его снов: те же черные глаза, та же шапка волос, обрамляющая личико, вырезанное как сердечко. Но нос был гораздо шире, и глаза не такие большие, да и множество других черточек свидетельствовало о том, что это не она. Девочка смотрела на него с испугом и любопытством.

— Мама не велела мне разговаривать с чужеземцами, — призналась она.

— Пожалуйста, я только хочу узнать, как разыскать ту пристань, что находится в Южном городе.

Девочка недоверчиво выслушала его, но потом все же ответила, назвав множество странно звучащих и непривычных имен.

— Я не знаю этих улиц, — сказал он. — Ты не могла бы объяснить более подробно?

Но он не был вполне уверен, что понял, куда надо идти. Поблагодарив девочку, он двинулся дальше.

В скором времени он пересек канал — большую, глубокую канаву, берега которой были выложены камнем. Изумленный, он стоял на мосту и глядел вниз, на воду. Канава эта была шире, чем река у него на родине, лодки сновали по ней туда и сюда, в них сидели мужчины и женщины с шестами. Иные везли какой-то груз — рыбу или тюки с одеждой, другие просто перевозили пассажиров. К улице от канавы вели врезанные в камень ступени.

Перейдя канал, Перкар свернул, как ему объяснила девочка, на тропу, ведущую на вершину холма. На холме, в отличие от раннего уличного сумрака, было еще светло. И оттуда можно было увидеть почти весь город. Тысячи плоских крыш простирались под ним, прямоугольные островки в чернильном море тьмы. Многие из них были обитаемы: Перкар видел людей, зажигающих огни, одежду и одеяла, раскачивающиеся под ветром на веревках. Над некоторыми крышами были устроены навесы: под ними, наверное, спали, когда было тепло. Многие квадраты были прорезаны огненными ямами: это были внутренние дворики, залитые веселым светом. Неподалеку справа возвышался другой холм, на котором громоздились грандиозные постройки. Огромные купола, достигающие неба башни и длинные, мощные стены сливались в одно, образуя сооружение, которое величиной своей превосходило город Вун. Не похоже было, чтобы там обитали обыкновенные люди. Перкар почувствовал, как холодок пробежал у него по спине, когда он чуть внимательнее взглянул на соседний холм. Каково человеку там, внутри? Наверное, так же, как и в утробе Ворона — вдали от дневного света и солнечного тепла. Ему вспомнились существа, населявшие пещеры, — бледные, зловещие чудища. Не похожи ли на них те, кто живет на холме?