Дети Судного Дня - [2]

Алекс задёрнул все шторы, а Энди подошёл к стоявшей посреди комнаты кровати и избавился от своей ноши — это была прекрасная юная девушка в коротенькой юбчонке и вязаном свитере, под которым воинственно глядели вверх её груди. Затем оба друга отошли подальше и замерли в сладком предвкушении.

Алекс заметно нервничал, а Энди смотрел на беззащитную бессознательную жертву с поистине ангельской добротой и кротостью.

— Прямо схожу с ума от нетерпения! — пробормотал Алекс, делая шаг к шаткой кровати.

— Не спеши, впереди ещё целая ночь, — невозмутимо остановил его Энди.

— Завтра с утра на лекцию, не забывай. Хотя теперь уже сегодня, — Алекс нервно засмеялся. — Поэтому времени у нас не так уж и много. Я первый!

Алекс приблизился к девушке и опустился на колено перед ней, язык его непрерывно облизывал губы. Любой студиозус на его месте обратил бы внимание на две выпуклости жертвы, но Энди и его товарища интересовало нечто совершенно иное. Дрожа от нечеловеческого возбуждения, Алекс откинул голову девушки назад и вонзил зубы ей в шею. Обжигающая кровь толчками поступала в рот вампира, принося удовольствие, наконец, наслаждение и, наверное, счастье…

Алекс закрыл глаза, ловя каждый чудесный миг, но тут сильная рука схватила его за волосы. Сдерживавшийся до сих пор Энди решил получить свою долю. Обиженно глянув на товарища, Алекс уступил место. Энди приник к девушке, впитывая всем своим существом несущую жизнь влагу, полную эритроцитов, лейкоцитов и всякой прочей незначимой сейчас ерунды. Специальное вещество слюны Алекса и Энди не позволяло крови свёртываться, и с каждой минутой из девушки вытекала её жизнь.

Другой компонент их слюны не позволял жертве выйти из бессознательного состояния, в которое девушку поверг немилосердный удар тупым предметом по теменной части черепа. Что ж, не надо было шляться по тёмным улицам нашего милого городка ночью, особенно в новолуние, когда даже ночное светило стыдливо отворачивает своё лицо от грешной земли.

Друзья продолжали своё кровавое пиршество, всё реже и реже прикладываясь к небольшой, но глубокой ранке.

— Мне кажется, вы совершаете ошибку! — неторопливо прозвучал из угла чей-то голос.

Энди и Алекс молниеносно отпрянули от кровати и ощерили окровавленные пасти с удлинёнными клыками. Они увлеклись до того, что не заметили в доме постороннего.

— Это Тайтус! — прошипел Алекс, явно успокаиваясь.

Энди зловеще улыбнулся, и от его улыбки любой ребёнок, только обретающий в своей жизни дар речи, потерял бы этот дар навсегда. Но Тайтуса нельзя было чем-нибудь напугать. Он медленно приблизился к освещавшей эту роковую комнату лампочке в десять свечей, и его непрозрачные очки блеснули. Тайтус — такое же имя носил один из учеников апостола Павла. Но этот Тайтус был чужд всякой религии и тем более уж какого-либо подобия добродетели и праведности. Он не был вампиром, но имел свои собственные проблемы. Он был диг, а что умеют диги и в чём они нуждаются, знали только диги, остальные довольствовались лишь сплетнями. Что было известно достоверно, так то, что когда уровень радиоактивного фона повышался чуть выше нормы, 100 микробэр в минуту, ни за какие коврижки нельзя было вытащить Тайтуса из помещения. Ещё диги любили читать, считать и запоминали всё, что с ними происходило. Несмотря на все эти достоинства, их никто не любил. Даже те, кто тоже любил читать и обладал хорошей памятью.

Энди снова улыбнулся, на сей раз обезоруживающе открыто, хотя кто его знает, что у него было на душе.

— Извини, Тайтус, но я не понял, что ты сказал?

Тайтус минуту помолчал, как это принято у дигов, и сказал:

— Выкрутите лампочку, в стране сейчас энергетический кризис.

Такое перескакивание на другую тему тоже было свойственно дигам, мысли их летали из стороны в сторону, и часто быстрее, чем они могли их произнести. Алекс выкрутил лампу и положил её на грязный, запылённый и заваленный всяким хламом стол. Стало темно, как у негра в желудке, но это было на руку кровососам — они превосходно видели в темноте, вернее, у них было немного развито инфракрасное зрение.

— Ты давно здесь сидишь, Тайтус? — спросил Алекс.

— 43 минуты 22 секунды. Я шёл по улице, когда уровень радиации достиг сотни. Ближайшим убежищем стал ваш домик. Я сел в кресло, единственное здесь, и стал думать. Затем пришли вы.

«Думать» у дигов означало совсем не то, что у других, более нормальных людей. Если диг начинал думать, то двенадцать часов для него пролетало, как одно мгновение ока.

Кровопийцы задумались и пришли к молчаливому согласию, что избавляться Тайтуса нет никакой необходимости.

— Хорошо, оставайся, — сказал Алекс.

Тайтус еле заметно кивнул и снял с пояса небольшое электронное устройство, называемое «Юнипаком». Это устройство, последнее чудо науки и техники (и, наверное, самое последнее), умело делать всё или почти всё. Высоколобые мужи называли его «полифункционатором универсальным компактным индивидуальным» (ПУКИ-3). Число 3 в абревиатуре обозначало то, что «Юнипак» принадлежал к третьему поколению подобных приборов.

Вначале был «Юничип», крошечная микросхема, которую вживляли новорожденному ребенку в кисть. Кроме идентификации личности, «Юничип» выполнял функции кошелька. Этого было маловато. Учёные принялись разрабатывать новые имплантаты, способные заменить записную книжку, коммуникативное устройство (телефон), калькулятор, развлекательный центр… Но тут грянул Всемирный Конфликт, все научные проекты оказались замороженными, казалось, навечно. Вдобавок, резко увеличившаяся детская смертность была связана не только с радиоактивными осадками, у многих «Юничип» вызывал изменения внутренних органов, несовместимые с жизнью.