Дети Сталинграда - [15]

Дети растут умными, развитыми, ненавидят фашистских варваров. Дети знают, что нет кровожаднее и отвратительнее фашиста. На всю жизнь запечатлелась у детей разлука с родными. И этих родных заменила им наша героическая Красная Армия. Вы первые, защищая Сталинград, протянули им руку помощи.

Дети потеряли своих любимых матерей, братьев, сестер во время варварской бомбежки Сталинграда. В Дубовский детский дом они поступили в апреле 1943 года изнуренными, больными, на их лицах не было детской улыбки.

Все пережитое отрицательно повлияло на детскую психику.

Прошел год пребывания детей в детском доме, и ваши представители увидели вновь жизнерадостных здоровых детей — они подробно расскажут вам о них.

Ваши подарки дадут возможность улучшить питание детей. Заверяем вас, товарищи бойцы и командиры, что мы с честью выполним возложенную партией и правительством на нас задачу по воспитанию подрастающего поколения советских людей.

Громите ненавистных врагов, отомстите им за страдания советских детей и возвращайтесь к нам с полной победой. Многие из вас найдут своих детей здоровыми и жизнерадостными. Это будет большой радостью для вас и для нас.

5 мая 1944 года.

Когда объявили «Война окончилась», детдомовцы из подушек все перья выпустили. Ходили по Дубовке, сочиняли песни о победе. Охрипли. Не завтракали. Делали что хотели.

Никто никого не останавливал.

И тут пошли в детдом письма, телеграммы — отцы разыскивали своих детей. Дети же нам без конца задавали вопрос: «А мой папа найдется?» Как хотелось утешить, сказать «да», но боялись растравить душу ребенка.

А вдруг все безнадежно?

Слух о том, что нашелся чей-то отец, моментально облетал детдом. И начиналось тревожное ожидание. Когда же приезжал папа — у нас всегда был праздник. Мы накрывали столы, проводили торжественную линейку, давали концерт.

Отец двух братьев (сейчас не помню фамилию) приехал за сыновьями прямо с фронта. В солдатской форме, нога прострелена. Так мальчишки, когда узнали отца, повисли на нем и не отходили ни на шаг. Вот надо встать солдату, сказать речь, он снимает с себя мальчишек и ставит их на пол.

Не успел отец сказать речь, мальчишки прыг к нему на колени!

Помню, заиграла музыка. Солдат смахнул слезы да и пустился в пляс прямо с ребятишками. Пляшет солдат, прихрамывает…

Из разговора с бывшим воспитателем Дубовского детского дома Людмилой Васильевной Корнеевой

Приезд отцов-фронтовиков

Трехлетний Шурик Арьков ничего не знал о родителях. Когда его спрашивали: «Шура, где твоя мама?» — он отвечал: «Вот она», — и указывал на свою воспитательницу.

И вот однажды утром в детский дом пришел мужчина и заявил, что здесь находится его сын Шура Арьков, но он его еще не видел, потому что Шура родился без него. Отец только что пришел с фронта, инвалид Отечественной войны.

Когда Шурику сказали, что это его папа, мальчик пристально посмотрел на него и, улыбаясь, крепко прижался к отцу. К концу дня отец увез Шурика домой.

Отец Вити Числова все военные годы был в партизанском отряде. И вот встреча. Отец волнуется, а Витя как-то недоверчиво смотрит на мужчину с наградами на груди и не подходит к нему. Пришлось ребенка убеждать, что это тот самый папа, которого он ждал.

И Числов-старший унес сына на руках, а сын крепко обхватил шею отца.

Родители стали приезжать чаще. К Нине Корбаковой приехал отец, потом Гена и Валя Деревенченко встретили своего отца, который сухо писал нам, работникам детского дома, зато детям присылал ласковые и нежные письма, стихи. Погостив у нас с неделю, отец Деревенченко сказал: «Я не ожидал, что детский дом ведет такую большую воспитательную работу. Я своих детей не видел четыре года и встретил их хорошо воспитанными, увидел, какую заботу проявляют о детях фронтовиков Отечественной войны».

Совершенно неожиданно появился отец Юрика Крапивина. Четыре года с ним не было связи. Юра за это время вырос, ему исполнилось семь лет, и отец с трудом узнал в нем того малыша, который сидел у него на коленях четыре года назад.

Василий Тихонович Крапивин рассказывает: «Я ехал сюда с намерением скорее взять своего ребенка. Фашистские звери лишили моего сына материнской ласки, однако я убедился, как заботливо и внимательно относится к детям-сиротам коллектив работников детского дома». Отец, оставив сына временно в детском доме, уехал устраивать свои бытовые дела, готовиться к приезду сына.

В один из осенних ноябрьских дней в контору детдома вошел маленький худенький человек с совсем еще молодым лицом, в кубанке и шинели. Он спросил Вову и Юру Миловых. По письмам мы представляли его громадным русским богатырем. Вся грудь его была в наградах. Он взволнованно обнимал сыновей, отмечая большие перемены в них за годы разлуки.

Много отцов прислали письма, но увидеть своих детей не представлялось пока возможным — военная служба забросила их далеко.

Отец Вовы Болтова приехал в марте 1946 года. Он вынул из бумажника фотокарточку годовалого ребенка, который сидел на игрушечной лошадке, и в качестве документа представил ее директору. Вова очень похож на отца. Отец сел за стол с ребенком. Слезы и волнение мешали ему держать себя спокойно, просто. Через два часа отец увез Вову домой.