Дети Смерти - [121]

— Не боись! — демон игриво помахал им искрящейся рукой. — Я предпочитаю женщин, — гаденько заметил он.

— Такой же монхофалл, как и все, — шепнула Мара трясущейся словно в лихорадке соседке. — Э, да ты чего? — Она взяла испуганную женщину за руку.

— Это… другой, — запинаясь, пробормотала женщина.

— Он — не он, какая разница?

— Эй, ты! — Демон ткнул пальцем в направлении Мары. — Ну-ка, подойди сюда.

— Что?

— Я сказал, ближе, — женщины заметили, что речь его стала невнятной. До них с трудом доходил смысл сказанного.

— С какой это стати, а?

— Ты с ума сошла, — зашипели на нее соседки.

— Во бабы! — демон обернулся к воинам. Причмокнул губами (снова брызнули во все стороны голубые искры). — А эта… ничего, хороша!

— Но не для тебя, — не удержалась Мара.

— Это почему же? — толстяк выглядел обиженным. («ТВАРЬ!» — где-то в глубине сознания пытался «наставлять» демона Ортаг. «Отстань!» — послал наглый ответный импульс Эрхон.)

С каждой минтой он все более терял человеческий облик, разрастаясь и словно размазываясь по всему пространству магического круга. Речь его стала бессвязной, а движения уже ничем не напоминающих человеческие руки отростков невероятно ускорились — они метались из стороны в сторону, вырываясь из магического круга и ударяя о стены и потолок трюма, из которых хлестали и тут же осыпались на пол голубые брызги.

Резко запахло гарью. Кое-где из стен потянулись тонкие струйки дыма.

— Он подожжет кумарон, — крикнула Мара, борясь с приступом кашля. — Скоро здесь будет нечем дышать. Эй, кто-нибудь! Откройте люк!

— Осторожно!

Кто-то сильно толкнул ее — Мара, потеряв равновесие, отлетела к стене. В то место, где только что стояла женщина, ударила голубая молния — рука Эрхона. Доски на полу тут же почернели. «Сгорим заживо», — подумала Мара, отползая за валявшуюся в углу бочку, от которой пахло какими-то копченостями. Выглянув из-за своего ненадежного, но зато достаточно вонючего прикрытия, она увидела, как голубые руки-молнии стоявшего в центре круга демона потянулись к Торионе. Женщина с визгом заметалась между ними, пытаясь ускользнуть из смертельных объятий. Потерявший голову воин между тем бросил меч и, подбежав к лестнице, начал стремительно карабкаться вверх. Голубая рука метнулась к нему. Раздался крик. Мара закрыла глаза…

…А когда снова открыла их, воина (да и самой лестницы) не было. Второй воин упал на колени, закрыв лицо руками. Большинство женщин так и стояли, сбившись в кучу в углу трюма, безропотно ожидая своей участи. Посередине трюма, в двух шагах от магического круга метался огромный факел, в котором Мара с трудом узнала Ториону.

— Прощай, — прошептала женщина.

Смех демона походил на раскаты грома.

Он отшвырнул в сторону пылающее тело, искрящиеся отростки принялись шарить по трюму в поисках новой жертвы. Он явно не интересовался теми, кто стоял в углу. Несколько молний ударило рядом с одиноко лежащей на полу Элтой. «Ты будешь второй», — вспомнились Маре слова мага.

И если Ортаг имел в виду смерть, то, похоже, на этот раз он был прав.

Голубая рука коснулась ее плеча, обжигая кожу.

— Помоги… мне… Тай, — прошептала Мона-Элта, чувствуя, как мысли ее погружаются во тьму, а тело рассыпается на куски, обретая вместе с тем невероятную, непонятную человеческому разуму силу.

«Я нашел ее!» — металось в глубине сознания Ортага.

Тело лежавшей на полу Элты икрилось серебристым светом. Сейчас она и сама была похожа на вырвавшегося на волю демона. «Прекрасного демона», — неожиданно для себя подумал маг, ощущая все нарастающее желание наброситься на ее украшенное россыпями звезд тело и разорвать его на части. Занятая Эрхоном часть сознания тут же чутко уловила настроения мага. Демон издал торжествующий крик (куда больше он походил на рычание котоара), молнии-руки с удвоенной силой забились вокруг серебрящегося в полутьме трюма тела.

«Запомни, ты в моей власти, Эрхон. ТВАРЬ (и эта женщина), обе, — торопливо добавил Ортаг, — мои!»

Собрав последние силы, маг шагнул из круга, оставляя беснующегося демона в очерченной мелом клетке. Для верности он еще раз пробормотал про себя магическое заклинание, и… страшный вопль разочарования потряс кумарон. Демон явно не желал расставаться с почти захваченной им человеческой плотью.

Ортаг едва не падал от усталости. Колени дрожали. Руки налились свинцовой тяжестью. В голове шумело. Он не сводил глаз с Элты. Женщина так и не поднялась с пола, но голубые молнии Эрхона каким-то чудом не касались ее. «Впрочем, какое тут чудо. Это — ТВАРЬ», — подумал маг. Несмотря на слабость, мага колотило от возбуждения.

Он был у цели.

Ортаг брезгливо взглянул на стоящего на коленях воина:

— Мальчишка! Сопляк!

Услышав шум за спиной, резко обернулся, злобно прикрикнул на завозившихся было в углу трюма женщин:

— Стоять!

Силы стремительно возвращались к нему. Не обращая внимания на вспышки молний (он был уверен в выстроенной им защите), маг шагнул к Элте, на ходу расстегивая штаны и бормоча сквозь зубы:

— Тебе понравится, сучка! Великие боги! У нас будет прекрасная ночь!

Некоторое время Тай находился в оцепенении, безучастно наблюдая за появлением демона, за ужасной смертью Торионы, за тихой истерикой спрятавшейся за полуразбитой бочкой Мары. Он видел, как вдруг вырвался из сверкающей в центре круга нечеловеческой фигуры Ортаг, слышал тяжелое дыхание мага, почти физически ощущал чужую усталость и боль.