Дети Сиспилы - [52]

Последнее для Лулуаной было самым ценным. Ведь она, таким образом, могла помочь очень многим людям, хотя и понимала, что далеко не каждый человек сможет воспользоваться её даром в силу своих предубеждений. Ей даже было немного жаль себя саму потому, что она не могла пересилить свои собственные предубеждения, своё ярое неприятие такой жизни и таких сложных взаимоотношений. Но, видимо, такова уж была её судьба, всегда оставаться тем существом, которым она была однажды рождена и воспитана на Сиспиле.

Глава седьмая. Монстр из двадцать девятой квартиры

Досыпав в миксер ещё одну пригоршню таблеток глюконата кальция и долив немного молока, Стос нажал на кнопку непослушными пальцами и принялся готовить себе совершенно дикий мусс. В его состав входили ещё и витамины американского доктора Лайнуса Поллинга, глицерофосфат кальция и даже детский гематоген. Когда эта бурда цвета какао с молоком была основательно измельчена, перетёрта и взбита, он влил её в большую салатницу, в которой уже лежало три килограмма сладкой творожной массы с курагой и изюмом.

Добавив в творог жирных финских сливок и основательно размешав это блюдо, он с мрачной решимостью, написанной на лице яркими красками принялся методично поедать творожную кашу, запивая её молоком. Хотя на часах было всего четыре часа с копейками пополудни, дело шло к закату и кухня, выходящая окнами во двор, была вся залита лучами заходящего за соседние крыши солнца. Через оба окна, с их тройными стеклами, со двора не доносилось ни единого звука и потому ничто не мешало Стосу поглощать сладкое месиво.

За сегодняшний погожий декабрьский денек он заталкивал в себя уже третью миску творога и на этом его мучения не заканчивались. Ему ещё нужно было как-то набраться сил и умять, как минимум, пятнадцать таких мисок, чтобы полностью обеспечить Лулуаной стройматериалами для создания скелета нового тела. Органики для костей в этом теле уже было вполне достаточно и теперь его следовало основательно укрепить кальцием.

Как Стос себе и представлял это, он превратился из человека в какого-то жуткого монстра и ему только и оставалось делать, что сидеть взаперти безвылазно. Он даже к окнам не мог подойти, опасаясь того, что его кто-то увидит хотя бы мельком. Вид у него был действительно жуткий. Зеленовато-желтая, шершавая кожа, лысый череп и, вдобавок ко всему, он так раздался вширь, что, порой, даже опасался прорвать своей тушей водяной матрас кровати. Однако, самым ужасным было то, что спереди его толстое тело покрывали безобразные вздутия, своими очертаниями напоминавшие человеческое тело.

Его медовый месяц с Эллис окончился в самом конце октября и продлился он два месяца и одну неделю, но уже всю последнюю неделю ему хотелось покончить с их взаимоотношениями, так как он к тому времени здорово прибавил в весе и это его жутко раздражало. К счастью, он всё же находил в себе силы и не срывал зло на этой удивительной девушке. Эллис, кажется, влюблялась в него всё больше и больше. Только то, что ему нужно было срочно приступать к процессу самоделения, Лулу не могла до бесконечности сохранять клетки роста, произведённые из их раковых клеток, заставило Эллис покинуть его.

После того, как Эллис ушла от него, он в течение двух недель ел чуть ли не одно только отварное мясо и рыбу, постепенно превращаясь в какое-то жуткое чудовище. Кожа его становилась с каждым днём всё толще и желтее, а волос, вылезающих из его головы целыми прядями, оставалось всё меньше. Лулуаной, таким образом, выращивала прочный родильный кокон, в котором и должен был вскоре начаться процесс самоделения. От него на этом этапе пока что не требовалось ничего, кроме того, как целыми днями есть, пить и по полдня проводить в морской воде. Пересыхая, кожа начинала сильно шелушиться и даже трескаться. Благо она имела в толщину добрых шесть, семь миллиметров и это не приводило к печальным последствиям для них обоих.

Чтобы не вставать среди ночи, он даже приноровился спать в джакузи. Благо, что он мог вытянуться в этой круглой ванне во весь рост, а её глубина позволяла всей его тюленьей туше скрываться в воде полностью. Правда, воду ему приходилось менять каждые три дня, но этим занималась Эллис. Стос даже не представлял себе, чтобы он делал без этой девушки. Её нисколько не пугал его внешний вид. Хорошо хоть что она, понимая всю абсурдность его положения и, осознавая бесперспективность такого шага, не пыталась принять с ним ванну и, уж, тем более, не лезла к нему в кровать, когда он вытягивался на ней во всю длину.

Да это было совершенно бессмысленно, ведь он теперь превратился в какого-то броненосца и уже с первых дней даже думать забыл о каком-либо сексе. Это, в его положении, было просто невозможно сделать физически. Кожистая оболочка родильного кокона, выращенного Лулуаной, была столь толстой и прочной, что ни о какой эрекции уже не могло идти и речи. К тому же она была такой жесткой и шершавой, когда подсыхала, что больше всего походила тогда на наждак и Эллис даже не решалась к нему прикасаться.

С одной стороны это было и хорошо, так как полностью освобождало эту чудесную девушку от каких-либо обязательств перед ним. У Эллис теперь была совсем другая жизнь, чем раньше, в те времена, когда она была студенткой престижного вуза, ведь теперь она была полностью погружена в сплошной водоворот шоу-бизнеса. Впрочем, ещё тогда, когда они были любовниками, Стос и Лулу не только занимались сексом дни и ночи напролет. У них находилось время и на многое другое.