Дети разума. Тень Эндера - [216]

— Его зовут Николай Дельфийски. Может быть, при таких обстоятельствах…

— Мне очень жаль, — сказала сестра Карлотта. Напоминание о сыне оказалось вовсе не таким безотказным лекарством, как она ожидала. — Мне страшно жаль, что мой визит принес вам эту ужасную новость.

— Зато вы узнали то, что хотели узнать, — ответил Юлиан.

— Да, — просто ответила сестра Карлотта.

Юлиан, видимо, понял что-то, о чем не хотел говорить в присутствии своей жены.

— Вы уже собираетесь в аэропорт?

— Да. Машина уже ждет. Солдаты терпеливее таксистов.

— Я провожу вас до машины.

— Нет, Юлиан, не оставляй меня одну!

— Это всего лишь несколько минут, любимая. Даже в таких ситуациях мы не должны забывать о вежливости. — Он обнял жену, потом повел Карлотту к дверям и открыл их.

Когда они шли к машине, Юлиан заговорил о том, что он понял.

— Поскольку бастард отца уже в тюрьме, значит, вы приехали не из-за самого преступления?

— Нет, — ответила она.

— Это означает, что один из наших детей жив?

— То, что я скажу вам сейчас, я не должна говорить, так как это не моя тайна, — ответила ему Карлотта, — но я в первую очередь несу ответственность перед Богом, а уж потом перед МКФ. Если двадцать два ребенка, которые погибли от руки Волеску, — ваши, тогда двадцать третий жив. Но необходим генетический анализ…

— Но нам ведь ничего не скажут, — с горечью сказал он.

— Пока нет, — отозвалась сестра Карлотта. — И вообще не скоро. А может, и никогда. Но если это будет в моей власти, то настанет день, когда вы встретитесь со своим вторым сыном.

— Ох, вы его… знаете?

— Если это ваш сын, то да, я его знаю. Его жизнь была неимоверно тяжела, но у него доброе сердце и он таков, что любые отец и мать должны им гордиться. Прошу вас, не спрашивайте меня больше ни о чем, я и так сказала слишком много.

— Могу ли я рассказать об этом жене? — спросил Юлиан. — Что для нее тяжелее: знать или не знать?

— Женщины не так уж сильно отличаются от мужчин. Вы же предпочли знать.

Юлиан кивнул.

— Я знаю, вы только вестник, а не причина нашего горя. Но о вашем визите мы не сможем вспоминать с радостью. И все же я обязан сказать, что вы исполнили свою печальную миссию с незабываемой добротой.

Она кивнула.

— А вы в эти тяжелые часы были безупречно вежливы.

Юлиан открыл дверцу ее машины. Она села и подтянула ноги с тротуара. Но прежде чем он успел захлопнуть дверцу, она вспомнила еще один важный вопрос, который не успела задать.

— Юлиан, я помню, что вы планировали иметь дочку. Но если бы судьба повернулась так, что у вас родился бы другой сын, как бы вы назвали его?

— Нашего первого сына мы назвали по моему отцу — Николай, — ответил он. — Но Елена хотела назвать второго сына так же, как меня.

— Юлиан Дельфийски, — повторила сестра Карлотта. — Если это действительно ваш сын, я уверена, что когда-нибудь он с гордостью будет носить это имя.

— А как его зовут сейчас?

— Этого я вам сказать не могу.

— Но… не Волеску?

— Нет. И если это будет зависеть от меня, он никогда даже не услышит этого имени. Благослови вас Господь, Юлиан Дельфийски. Я буду молиться за вас и за вашу жену.

— Помолитесь и за души наших детей, сестра.

— Я молилась, молюсь и буду молиться за них.

Майор Андерсон внимательно поглядел на мальчика, сидевшего прямо перед ним.

— Нет, я не думаю, что у меня к тебе что-то серьезное, Николай.

— А я-то решил, что у меня неприятности!

— Нет, нет. Мы просто заметили, что у тебя дружеские отношения с Бобом. А у него друзей не так чтобы очень много.

— Это потому, что ему Даймек тогда в шаттле чуть ли мишень на спину не нацепил. И Эндер почему-то начал с того же. Я знаю, что Боб это переживет, но при всем своем уме он как бы отталкивает от себя ребят.

— Но не тебя?

— Нет, он и меня отталкивал.

— И все же ты стал его другом?

— Да я и не собирался. Просто моя койка как раз против его койки.

— Но это потому, что ты выменял на нее свою прежнюю?

— Разве? Ох, да!

— И ты сделал это раньше, чем узнал, что он так умен.

— Даймек еще в шаттле сказал нам, что у Боба самые высокие баллы из всех возможных.

— И поэтому ты захотел сблизиться с ним?

Николай пожал плечами.

— Это был поступок доброго сердца, — сказал майор Андерсон. — Может, я и старый циник, но когда я встречаюсь с подобными поступками, они меня привлекают.

— Боб и в самом деле похож на мои фото в детстве. Странно, верно? Я поглядел на него и подумал: он выглядит совсем как Крошка Николай. Так меня мама всегда называла, когда показывала эти фотографии. Я их как-то даже с собой не ассоциировал. Я же был Большой Николай. А то был Милый Крошка Николай. Я даже придумал, что он мой младший братишка, только у нас с ним одно имя на двоих. Большой Николай и Милый Крошка Николай.

— Мне кажется, ты немного стыдишься, а стыдиться тут нечего. Естественная вещь для семьи, где один ребенок.

— Я хотел иметь брата.

— А многие, у которых они есть, предпочли бы обойтись без них.

— С братом, которого я себе придумал, у нас были прекрасные отношения! — Николай даже рассмеялся абсурдности своих слов.

— Значит, ты увидел Боба и вспомнил о братишке, которого когда-то придумал?

— Сначала? Теперь-то я знаю, какой он, и все стало еще лучше. Это как… Иногда он младший братишка и я за ним присматриваю, а иногда — он старший и присматривает за мной.