Дети подземелья - [4]

А вот слова самого "графа", которые он произносит перед дуэлью, долженствующей стать кульминацией его мести: "Мертвец вернется в могилу, призрак вернется в небытие..."

Хочу заметить, что тема воскрешения из мертвых повторяется на страницах второй части знаменитого романа весьма навязчиво: воскресшим из мертвых оказывается Бенедетто - незаконнный сын прокурора де Вильфора: "Мой отец взял меня на руки, сказал моей матери, что я умер, завернул меня в полотенце... и отнес в сад, где зарыл в землю живым..." Восстает из мертвых отравленная Валентина - возлюбленная Максимилиана Морреля. Воскрешает якобы умершая (проданная в рабство на Восток) дочь Али Тебелина Гайдэ. И так далее. Обращаю ваше внимание на то, что, за исключением случая с Валентиной, все прочие истории - истории мести за предательство - мести восресшего покойника: Бенедетто мстит коварному отцу; Гайдэ - предателю де Морсеру; сам граф Монте-Кристо являет нам еще один парафраз "Коринфской невесты", вдохновившей в свое время Гете - возвращение мертвого жениха к не сохранившей верность невесте. Жениха-вампира, одержимого жаждой мести живым.

Каким образом моряк Дантес, невинно оклеветанный и посаженный в замок, стал вампиром, воскресшим мертвецом? Думаю, именно таким перерождением обеспечил его аббат Фариа, сделав гостя своего темного царства своим "сыном" - в довесок к сокровищам островка Монте-Кристо ("Христова Гора", то есть, Голгофа, смертное место): "- Это сокровище принадлежит вам, друго мой, - сказал Дантес, - оно принадлежит вам одному, я не имею на него никакого права; я не ваш родственник. - Вы мой сын, Дантес! - воскликнул старик. - Вы дитя моей неволи!.." Или могилы, добавим мы, ибо тюрьма, подземелье замка, подземная камера - аналог могилы (разумеется, в сказке см., например, работу В.Проппа "Исторические корни волшебной сказки"). Эдмон Дантес изъят из мира живых - как и положено сказочному герою, в день свадьбы, то есть, в канун зрелости. И отправлен в подземелье, перенесен в мир смерти, потусторонний мир.

Подземное царство.

Конечно же, как и следует герою волшебной сказки, он не может не встретиться с повелителем этого темного мира, с его истинным владыкой аббатом Фариа. Фариа слеп (во всяком случае, таким он воспринимается), но прекрасно ориентируется во тьме: тьма - это его среда обитания, его дом. Он всесилен в своем царстве - из ничего (из "подручных средств") создает волшебные предметы. Он владеет несметными сокровищами, которыми распоряжается по своему усмотрению, которыми может одарить всякого, кто в него поверит (очень важный момент для любого культа): инспектор тюрем ему не верит - и много лет спустя получает жалкие франки от поверившего и разбогатевшего графа Монте-Кристо. Правда, с сокровищами дело обстоит не так просто. Согласно В.Проппу, в клад превращалист магические предметы, утратившие свое первоначальное предназначение. Впрочем, сокровища острова Монте-Кристо не являются темой настоящих заметок. Вернемся к аббату Фариа и отметим еще две особенности: всесилен Фариа только в своем царстве (в верхнем, земном мире он изгой, преступник). И он требует жертвоприношений помните о "красном настое", о "соке особенного свойства" (Гете), без которого инициация этого подземного владыки, оживление - невозможны? Кстати, согласно греческим мифам, покойники, чтобы обрести память, нуждались в крови. Одиссей, чтобы получить пророчества от прорицателя Тиресия, пришел под землю, к вратам Аида и напоил тень Тиресия кровью:

"В это время душа Тиресия старца явилась,

Скипетр держа золотой; узнала меня и сказала:

- Богорожденный герой Лаэртид, Одиссей многохитрый!

О несчастливец, зачем ты сияние солнца покинул,

Чтобы печальную эту страну и умерших увидеть?

Но отойди же от ямы, свой меч отложи отточенный,

Чтобы мне крови напиться и всю тебе правду поведать..."

Только напившись "красного настоя" умерший Тиресий возвращает себе память, а вместе с памятью и возможность провидеть будущее. Давать советы.

И, возможно, решать логические загадки, добавим мы. С помощью дедуктивного метода.

Итак, перед нами - истинный лик того, кто прятался под рубищем жалкого узника замка Иф. Нет, он не вампир, как могло показаться поначалу. Вернее, вампир, но более древнего происхождения, имеющий природу демоническую - или даже божественную, подземного, хтонического божества, древнего Диониса. Его слепота - оттуда же; для него закрыт мир материальный, но он прекрасно видит мир иной. Он всемогущ в своем царстве, он взыскующет крови и владеет профетическим даром, но не имеет возможности вернуться в мир живых.

А что же Дантес? Похоже, и для него такая возможность закрыта: в мир вернулся не моряк Эдмон Дантес, а таинственный граф Монте-Кристо. И таинственность его, сопряженная с тайной, ощущающейся за текстом, не раскрывается до конца, оставляя читателя в неведении: так все-таки, что же мы прочли? Я уже высказывал предположение, что во второй части романа действует покойник - мертвец, одержимый жаждой мести живым, вампир, инициированный Властелином подземного царства, ставший его слугой. Он не устоял перед соблазном: принял дар властелина подземного царства, царства мертвых. Но ведь во всех сказках существует запрет на пользование пищей, питьем, богатством подземного царства. Не устоявший перед искушением и принимающий коварный дар навсегда остается в мире смерти...