Дети Линзы - [14]

— Неужели ты допускаешь, что к твоей планете можно подобраться незаметно? — встревоженно спросил Алкон.

— Разумеется можно, — холодно ответил Кандрон. — Если мы построили наши укрепления и защитные экраны, то кто-то другой сумеет и преодолеть их. Наверняка ни я, ни Онло не являемся их главной целью. Они собираются пробраться на Фралл и найти не кого-нибудь, а именно вас.

— Возможно, ты прав. Но раз у нас нет сведений о том, кто или что Икс-А-Икс на самом деле и как ему удалось все сделать, размышления бессмысленны. — Так Алкон закончил беседу и быстро вернулся на Фралл.

После отбытия тирана Кандрон продолжал думать, и чем больше он думал, тем мрачнее становился. Безусловно верно, что главными целями Галактического Патруля были Алкон и Фралл. Но когда Патруль добьется своего, можно ли надеяться, что он и Онло будут оставлены в покое? Нет. Должен ли он в дальнейшем предупреждать Алкона? Нет. Раз тиран после всего сказанного не чувствует опасности, вряд ли его стоит спасать. Если он предпочитает бороться до конца — его дело. А Кандрон не станет рисковать своей исключительно ценной жизнью.

Должен ли он предупредить своих людей? Но как? Все они — умелые и закаленные бойцы; никакие предупреждения не смогут побудить их еще надежнее защищать свои крепости и особенно жизнь, так что ему нечего сказать такого, что подготовило бы их к угрозе, природа которой неизвестна. Более того, предполагаемое вторжение может и не произойти, а бегство от воображаемого врага не добавит ему уважения.

Нет. Его как важную персону, не привязанную к Онло, примут повсюду. Он подождет где-нибудь, пока не произойдет неизбежное. Если в следующие несколько недель ничего не случится, он вернется из своей официальной поездки, и все будет в порядке.

Кандрон тщательно проверил Онло, неоднократно и настойчиво предупреждал своих офицеров о необходимости остерегаться возможной опасности во время его вынужденного отсутствия. Затем он с группой кораблей, имевших тщательно подобранные команды, начал давно подготовленное и державшееся в тайне отступление.

Находясь в безопасном месте, он с помощью глаз опытных наблюдателей — и приборов следил за происходившими событиями. Фралл и Онло пали. Патруль торжествовал. Затем, понимая действительные размеры катастрофы и принимая ее с мрачной пассивностью, столь характерной для его породы, Кандрон подал определенный сигнал, и один из его — и Алкона — начальников вышел с ним на связь. Он кратко доложил обо всем. После проведения совещания получил приказы, которые обеспечили его работой больше, чем на двадцать теллурианских лет.

Кандрон знал, что на Онло проведено незаметное вторжение с помощью разума, невероятная сила которого выходила за пределы понимания. Онло пал, и его защитники не смогли запустить ни одной из гигантских военных машин. Было ясно, как побежден Фралл, — это сделано человеком. Без всякого сомнения, действовал человек-линзмен, возможно тот, кого часто называли Икс-А-Иксом.

Но Онло! Кандрон сам расставил ловушки вдоль причудливо изгибающихся коммуникационных линий, и ему были известны их возможности. Он сам установил на Онло блокирующие и защитные экраны, зная их силу. Поскольку к Фраллу не существовало других путей, он был уверен, что кто-то прошел вдоль линий и проник через экраны, не вызвав тревоги. Поэтому Кандрон поставил перед своим выдающимся умом задачу:

— каким должен быть ум победителя — Икс-А-Икса?

Кандрон преуспел в этом. Он с высокой точностью вычислил Надрека с Палейна VII и расставил ловушки для Икс-А-Икса по обеим галактикам. Однако в его смерти пока не было особой необходимости. Самое важное — добиться, чтобы Икс-А-Иксу никогда не представилась возможность обнаружить путь к одному из высших босконцев.

Злорадно усмехаясь, Кандрон отдал приказы, и затем со всем пылом занялся проблемами реорганизации расчлененной на куски Босконской империи в силу, способную сокрушить Цивилизацию.

Нечего удивляться, что более чем за двадцать лет Надрек с Палейна VII мало чего достиг. Время от времени смерть опаляла его горячим дыханием. Безусловно, ему удалось остаться в живых только благодаря напряжению всех сил и способностей, своему мастерству. Он нанес несколько ударов от имени Цивилизации, но большую часть времени приходилось обороняться. Казалось, что каждый след приводил Надрека в коварную ловушку, каждый путь заканчивался тупиком, полным излучателей, способных превратить его в эфир.

Год за годом он все больше осознавал существование невидимого, необнаружимого, но сильного врага, личного врага, препятствующего каждому его действию и намеренного устроить ему конец. И год за годом, пока накапливался материал, становилось все яснее, что эта таинственная личность — Кандрон с Онло.

Когда Кит отправился в космос, а Киннисон вызвал Надрека на совещание, обычно молчаливый и немногословный палейниец выразил желание поговорить. Он рассказал Серому линзмену все, что знал, и все, что вычислил и подозревал насчет бывшего онлонианского главаря.

— Кандрон с Онло! — взорвался Киннисон так яростно, как будто хотел сжечь субэфир, через который проходила его мысль. — Гадолиниевые кишки святого Клоно! А ты сидишь там и заявляешь, что Кандрон смылся? А ты знал, и не только ничего сам не делал, но даже не сказал никому! Ну что за мозги!