Дети Лавкрафта - [62]
– Она не была искусственным творением, – возразила Лохинвар. – Есть там такая цивилизация этих холодных гибридов, постсингулярные хищники, будьте уверены. Народ моей матери другой… вполне человеческий в общем-то. – Она постучала по своему шлему. – Просто они сменяли скоропортящуюся кожу на более стойкую замену. Вот я уже аппаратура второго поколения. Кожаный мешок самовоспроизводящейся схемы и боевой дух, направляемый мозгом на основе углерода.
– Примат с продвинутым инструментарием.
– А ты всего лишь экскремент черной дыры, бездумно тянущий в пасть все сущее вне своей утробы. Я, по крайней мере, наделена свободной волей, а ты – кукла.
Фигура Барона съежилась, сжалась, потом опять расправилась, еще больше взвихрив воздух вокруг. Повернув голову, он оценивающе глянул на Боуви, Хэнда и Мантуса, перевел взгляд на Лохинвар.
– Бездумие – оценка немилосердная. Есть у меня и мысли, и чувства. Сильные чувства.
– Алгоритм сознанию не ровня, – заметила Лохинвар.
– Скука, скука. Мне, видно, сожрать тебя надо да и прекратить этот жуткий разговор.
– Будь ты в полной силе, то, уверена, попробовал бы. Что ж тянешь и не пытаешься? Время моего прихода не случайно выбрано. Вычислено все было точно. Приди я слишком рано, ты, может, еще бы форму телесную не восстановил. Приди слишком поздно – тебя бы от нагара с уксусом распирало.
– Хиханьки. Самонадеянна, как и мать твоя.
– Кончай таиться среди отбросов и бросайся на меня, если смелости хватает.
Барон вздохнул и развернулся, вначале когти…
Лохинвар подняла музыкальную шкатулку, словно дуэлянт, целящийся из старинного мушкетона. Шкатулка, выстрелив, открылась и издала похоронный звон. Барон Нужда пал на колени, сдавленно шепча что-то. Ногти его впивались в землю и рвали ее комками.
Лохинвар кивнула в сторону Мантуса:
– Знаешь его? Понаслышке – наверняка. Ты убил его щенка. Помнишь Мариона Хэнда? Представь себе его чисто выбритым молодцем с великолепной белокурой гривой. Или мистера Джонатана Боуви? Он мастер по прическам.
– Прошлое нагрянуло сюда за тобой, чудовище, – произнес Боуви.
Разрозненные звуки слились в «Погребальную песнь».
«Черви вползают…»
Траурная музыка хлестнула Барона. Он дернулся так, что верхняя часть его туловища вытянулась до самого света. Обличье его исчезало и появлялось вновь. Вспышки следовали одна за другой: мужчина, животное, женщина. То бледный как смерть великан, то Урский кролик, то дворянин, то крестьянин, то молочница, то еще кто.
«Черви выползают…»
Лохинвар подправила – и ритм усилился, а звук понизился.
У Барона Нужды глаза полезли из орбит, вампирский его язык выскочил, разбрызгивая желчь. Он рвал на себе волосы и царапал щеки, пока из ран не потекла спекшаяся, как смола, кровь. Кости смещались и изменялись, а внешний облик его размягчился, став похожим на обезумевшую от мук женщину.
Она с мольбой протягивала руки. Меж тем Карл Лохинвар стояла со своим тройным мечом, высоко вознесенным для убийственного удара.
«Черви играют в картишки на рыльце твоем…»
Мать Лохинвар возопила:
– Милая моя, я соскучилась по тебе. Прости.
Меч описал дугу в воздухе, и голова призрака слетела с плеч. Завитки пара вознеслись над трупом, сплетаясь вокруг меча Лохинвар, и втянулись в музыкальную шкатулку, зловещая мелодия которой обратилась в режущую слух какофонию. Сердечко кристаллического сорокопута задрожало радиоактивно пунцовым, потом потемнело, сведясь к одинокой пылинке, вращающейся в своей вселенной. Лохинвар захлопнула крышку.
Мантус сел на задние лапы и завыл.
– Должно быть, тяжело было сразить зверюгу, – молвил Боуви. Руки его дрожали, когда сворачивал и закуривал цигарку. – Каков хитрюга, этот дьявол: мамашу твою воспроизвел точь-в-точь. Рассчитывал лишить тебя решимости. Сам над собой подшутил.
– Больно было видеть ее призрак? – спросил Хэнд у Лохинвар.
– Нет, а вот загнать Нужду в ловушку, увидеть его униженным, истощившим все свои жизненные силы – это окупило все.
– И что ты будешь делать с этим?
Лохинвар нежно погладила эмаль шкатулки. Это вызвало приглушенное жужжание, будто оса от злобы корчилась.
– Шкатулка эта своего рода пыточная «железная дева». Или дыба удушающая. Или козлы, чтоб жилы тянуть. У нее два режима: забвения и пытки. Вечный сон или неуемные мучения. Я соорудила ее так, чтобы вместить те двадцать один грамм, что оживляют людей и все то, что рвется выставить себя людьми.
– Ты собираешься пытать его… то, что от него осталось, – сказал Боуви. – Аплодирую взыскательности мщения и все ж спрашиваю, долго ли это протянется.
– Пока звезды с неба не попадают. – Она довольно кивнула, слыша, как по ходу ее пояснений изнутри шкатулки доносились и стихали легкие вскрики.
Хэнд с Боуви переглянулись. Ни одному не хватило бесшабашности сказать что-нибудь, да и пора уже пришла уходить с этого места.
Самая уединенная хибара в Черном Лесу
После того как незваные гости, злобно торжествуя, удалились, ты, хромая, вышел из главных ворот замка. Поначалу ты был черной как смоль ниточкой: повернись боком, и тебя не разглядишь. Нытье Пустоты стихало с каждым шагом, и с каждым шагом тело твое уплотнялось. Ночной лес и ночное небо слились воедино. Сердце твое бьется чаще. Ты хромаешь. Ты вышагиваешь. Пролетаешь над охотничьими тропками. Целая полоса лесных созданий сморщивается и ссыхается на твоем пути. В конце концов деревья уступают место какому-то затхлому болоту.
Брат и сестра приезжают в городок, затерянный среди лесов, чтобы привести в порядок дом, оставшийся после смерти бабушки; и старые, скорбные тайны вновь являются на свет…
В мире, где сосуществуют технология и волшебство, живет Куп, вор, специализирующийся на кражах магических объектов. Но у Купа началась черная полоса – бросила девушка, а верный друг сдал его полиции. И на этом невезуха не закончилась. Пути Купа пересеклись с магом мистером Вавилоном, с Бейлисс и Нельсоном – агентами Департамента необычайных наук, с зомби, вампирами, демонами, русскими магическими спецслужбами, а также с двумя конкурирующими сектами – последователями Калексимуса и Аваддона, желающими устроить конец света.
Маленькая французская деревня, 1942 год. Незаметно для местных жителей в поселении появляется загадочный незнакомец, который заботится о лошадях, собирает дрова в лесу и тайком ночует в конюшне. Молодая монахиня по имени Жизель решает выяснить, кто это, и находит совершенно неожиданный ответ…DARKER № 2, февраль 2016.
Легендарная рок-группы, разбивается высоко в горах. Спустя несколько лет, до одного из крупнейших в Америке музыкальных бутлегеров доходят слухи о концертах призраков группы, происходящих на месте крушения их самолета, ежегодно, в день их гибели. Желая заполучить уникальную запись, он со своей помощницей и грудой аппаратуры поднимается в горы, но не каждому суждено дожить до конца концерта…
Старка, молодого мага, собратья-оккультисты отправляют в Ад. Там ему приходится биться с демонами на гладиаторских боях и служить личным киллером Азазеля. Спустя одиннадцать лет он сбегает из Преисподней. Он восстает в Лос-Анджелесе для того, чтобы отомстить предателям. Но все оказывается не так просто… Завораживающая кинематографичная смесь фэнтези, триллера, крутого детектива и литературы черного юмора от одного из создателей киберпанка.
Однажды он свистнул волшебную книжку-раскраску, предсказывающую будущее картинками с котятами. А теперь убедится на практике, что не стоит доверять предсказаниям, а «самая рок-н-ролльная» мумия всех времен способна преподнести нешуточные сюрпризы.Чарли Купер. Для друзей просто Куп. Уважаемый преступник и худший лжец на свете.Агенты Департамента необычайных наук снова в деле! А с ними зомби, вампиры, демоны, воры и маги.
Липучка — рыжий суперкотенок с IQ около ста шестидесяти, который научился понимать человеческую речь. Липучка был теперь человеком практически во всех отношениях, кроме телесного. Например, он держал в голове набросок первых двадцати семи глав книг «Пространства-времени для прыгуна». Но однажды шерсть на загривке Липучки встала дыбом — в комнату крадучись вошла Сестренка. Она казалась худой, как египетская мумия. Только великая магия могла побороть эти жуткие проявления сверхъестественного зла.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
Берег Охотского моря. Мрак, холод и сырость. Но какие это мелочи в сравнении с тем, что он – свободен! Особо опасный маньяк сумел сбежать во время перевозки на экспертизу. Он схоронился в жутком мертвом поселке на продуваемом всеми ветрами мысе. Какая-то убогая старуха, обитающая в трущобах вместе с сыном-инвалидом, спрятала его в погребе. Пусть теперь ищут! Черта с два найдут! Взамен старая карга попросила его отнести на старый маяк ржавую и помятую клетку для птиц. Странная просьба. И все здесь очень странное.
В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.
Двадцатые — пятидесятые годы в Америке стали временем расцвета популярных журналов «для чтения», которые помогли сформироваться бурно развивающимся жанрам фэнтези, фантастики и ужасов. В 1923 году вышел первый номер “Weird tales” (“Таинственные истории”), имевший для «страшного» направления американской литературы примерно такое же значение, как появившийся позже «Astounding science fiction» Кемпбелла — для научной фантастики. Любители готики, которую обозначали словом “macabre” (“мрачный, жуткий, ужасный”), получили возможность знакомиться с сочинениями авторов, вскоре ставших популярнее Мачена, Ходжсона, Дансени и других своих старших британских коллег.
Сережа был первым – погиб в автокатастрофе: груженый «КамАЗ» разорвал парня в клочья. Затем не стало Кирилла – он скончался на каталке в коридоре хирургического корпуса от приступа банального аппендицита. Следующим умер Дима. Безалаберный добродушный олух умирал долго, страшно: его пригвоздило металлической балкой к стене, и больше часа Димасик, как ласково называли его друзья, держал в руках собственные внутренности и все никак не мог поверить, что это конец… Список можно продолжать долго – Анечка пользовалась бешеной популярностью в городе.