Дети иного мира 2 - [13]

Думать нужно о другом.

После дня проведённого в обществе Джайзера, который так и не смог внятно объяснить, в чем проблема и чего он вообще хочет, Тоннель очень сильно спешил домой. Самое удивительное — даже непривычное нытье главаря не испортило ему настроения. Ночью он спал так крепко и спокойно, что уже не мог вспомнить, когда последний раз ему настолько хорошо спалось.

Вчера, когда разошлись последние гости, он заглянул в пристройку, но войти не рискнул. Побоялся ее спугнуть. Слишком гладко все шло, чтобы сейчас настаивать на продолжении.

Он спешил, ведь дома его ждала Лайра… Вернее, еще не ждала, но после вчерашнего он был уверен, что вскоре она к нему, наконец, привыкнет и все наладиться. Просто не может быть иначе! Любой другой исход событий попросту невозможен.

Интересно, когда она все-таки начнет разговаривать? Тоннель улыбался и думал, замечает ли она сама, что в последнее время все чаще и чаще проводит день в образе? Что у нее появились любимые блюда, привычка на закате открывать крышу и любоваться небом, а днем смотреть по телевизору музыкальный канал? Вместо того чтобы сутками плавать в воде, как вначале, она даже завела себе подругу.

Надо предложить ей одну из свободных комнат. Хорошо бы она начала спать в кровати, пусть и не в его… Ну хоть так.

Желание как можно быстрее попасть домой было таким сильным, что Тоннель бросил машину у ворот и прыжком перемахнул через забор, хотя это было, по большому счету глупо и небезопасно, потому что его могли увидеть.

Зато Тоннель мгновенно оказался на территории своего участка. Первым делом в глаза бросилось отсутствие освещенных окон, причем везде, даже в коттедже для обслуживающего персонала.

Но стоило войти в дом, как обо всем остальном он забыл, потому что дыхание замерло совсем по другой причине. Он уже с порога понял, нутром почувствовал, что Лайры в доме больше нет. И уже некуда спешить.

Еле передвигая ногами, вошел в пристройку — поверхность воды застыла, словно умерла.

Слева в кресле развалился Тарас. Пошатываясь, Тоннель подошел к соседнему и упал на мягкую подушку. Уронил лицо в ладони.

— Что же вы наделали… — и сам испугался своего голоса.

— Мы сделали все правильно, Тони. Не думай, что я тебя не понимаю. Если бы я узнал о возможности строить такие заградительные стенки раньше… тогда, возможно, мы были бы сейчас на одной стороне. Но я не узнал, — Тарас зло улыбнулся одними губами.

— Сволочи…

— Ладно, — сосед согласно кивнул, — но все равно уже поздно. Ничего не изменишь, она уже на полпути домой.

Тоннель с трудом оторвал от лица руки и поднял голову. Внимательно изучил лихорадочно блестящие глаза Тараса и его напряженную позу. С трудом разлепил непослушные губы:

— Спасибо…

За пару недель дома Лайра настолько привыкла к окружающему миру, что даже казалось, никогда его и не покидала.

Все террии, наконец, более-менее успокоились и сидели каждая в своей сути, стараясь не сталкиваться с сёстрами, чтобы не поднимать лишний раз единственную приходящую в голову тему для разговора. Городские.

Тем больше удивилась Слюда, когда уловила появление гостьи. Вышла на поверхность — Лайра сидела лицом к закату, ее тень темным пятном с резкими углами лежала на снегу. Одновременно оранжевом и голубом.

— Привет, — каменная села рядом.

— Привет, Слюда. Мне нужно разобраться с тем, что говорила Матушка, но одной не получается. Остальные меня совсем не поймут. Я пробовала говорить с Фьордой… Она поняла, но говорить не хочет. Ее очень злят все вопросы о матушке.

— Есть такое, — улыбнулась каменная.

— Так вот. Недавно пришло в голову. Помнишь, матушка настаивала, что самое правильное для нас — забыть о человеческом начале и стать полноценной сутью? Это связано с желаниями, да? Она говорила, что суть ни в чем не нуждается и ничего не хочет.

— Правильно, — Слюда вздохнула. — Я сама об этом думала и пришла к такому же выводу. Ведь все просто. Пока ты растворена в сути, ты неподвластна никаким желаниям. Ты самодостаточна и идеальна. Но ты также одинока… Об этом моменте матушка сознательно умолчала. Никто не улыбнется при виде тебя, никто не захочет спросить, как дела, поделиться новостями. В своей сути ты бесстрастная полновластная богиня. Совершенная жизнь. Совершенная стерильная жизнь. Существование.

Они немного помолчала.

— Так чего она для нас хотела?

— Она хотела, чтобы мы были счастливы. Если ты пробудешь в образе несколько часов, то захочешь есть и пить. Если полдня — захочешь спать. Несколько дней и…

— По уши завязнешь в разнообразных желаниях.

— Правильно. А когда тебя переполняют желания, они довлеют над внутренним миром, который в сути находится в полной гармонии и чем больше у тебя желаний, чем они сильнее, тем больше разочарования и боли, когда они не исполнятся.

— А если… исполнятся? — еле слышно спросила Лайра.

Слюда внимательно смотрела на застывшее лицо болотной.

— Тогда некоторое время будет хорошо, но потом, наверное, все равно плохо. Короткое время счастья не стоит последующих душевных мук. Так она считала.

Лайра молчала.

— Потому Матушка и хотела, чтобы мы стали чистой сутью… Счастье в ее понимании. Думаю, она сама бывала счастлива, только когда занималась работой. Нами.