Дети индиго. 10 лет спустя - [85]

Если у наших подростков все настолько хорошо, то вновь возникает вопрос: может, нам следует предоставить им больше прав? Известный психолог в своей новой книге утверждает, что да, следует. Роберт Эпштейн, профессор Гарвардского университета, бывший главный редактор журнала Psychology Today» и ведущий радиопередачи «Psyched!», считает, что мы должны распрощаться с самим понятием подросткового возраста.

И он не одинок: в 2004 году издательство «Oxford University Press» опубликовало книгу «Конец юности» (The End of Adolescence), принадлежащую перу психиатра Филиппа Грэхэма, который полагает, что британские подростки заслуживают со стороны взрослых большего уважения и менее покровительственного отношения. Но книга Эпштейна «Обвинение против юности: открытие взрослого в каждом подростке» (The Case Against Adolescence: Rediscovering the Adult in Every Teen) идет еще дальше: в ней утверждается, что дети, доказавшие свою самостоятельность, должны получить все права взрослого человека.

«Каждым своим поступком мы говорим [подросткам], что они ни на что не способны, — пишет Эпштейн. — Мы оберегаем их от опасностей (лихачества за рулем, сигарет, алкоголя); мы не доверяем им, не позволяем работать и владеть собственностью… Мы не позволяем им принимать важные решения, касающиеся их здоровья, образования и вероисповедания».

Что же предлагает Эпштейн? Любому ребенку любого возраста, способному «сдать один или несколько специальных тестов на дееспособность», следует не только открыть доступ ко взрослым делам — подписанию контрактов и голосованию на выборах, — но и позволить делать все, что он пожелает: заниматься сексом с людьми любого возраста, пить, курить, водить автомобиль, сделать себе татуировку. «Если они смогут сдать тест на зрелость, — пишет Эпштейн в отрывке, который меня несколько озадачил, — молодые люди любого возраста наравне со взрослыми должны иметь доступ к порнографическим материалам».

Не выдерживает критики и основное психобиологическое утверждение Эпштейна о том, что уровень развития мозга у подростков позволяет им выносить взрослые суждения. Действительно, реакция и память у подростков развиты лучше, чем у взрослых, и большинство детей к юношескому возрасту способны принимать решения, опираясь на моральные суждения. Однако в статье из сборника 2000 года «Бихевиористические науки и закон» мы находим подтверждение общепринятой точки зрения: показатели психосоциальной зрелости у подростков значительно ниже, чем у взрослых.

Возможно, подросткам известно, как следует принимать правильные решения, но в реальной жизни они делают это гораздо реже взрослых. Эпштейн отмечает, что некоторые молодые люди демонстрируют более высокие показатели, чем многие взрослые. По его утверждениям, показатели остальных подростков ниже по той причине, что мы подавляем их, не даем развиваться. Возможно, это так, и было бы неплохо разработать специальные тесты для подростков, желающих принять участие в выборах.

То же самое относится и к детям, которые хотят начать свой бизнес: прежде они должны доказать свою дееспособность. Как бы то ни было, за последние двадцать лет дети стали более рассудительными — они меньше увлекаются выпивкой, наркотиками и, как показывают исследования, больше времени уделяют учебе. Неужели мы отблагодарим их, сознавшись, что мы не станем возражать, если они напьются и будут смотреть порнографию? С нашей стороны это было бы непростительной ошибкой.

Джошуа Джозеф Кэти Джейкобе

В 2005 году Кэти Джейкобе в сотрудничестве со своими единомышленниками основала в канадском городе Калгари «Общество поддержки Детей индиго Альберты». Общество оказывает помощь в поиске альтернативных способов лечения детей. Кэти— счастливая мама своего сына-Индиго, которого она называет «Мой сын, мой друг и мой учитель Джошуа».

Мой третий ребенок, Джошуа Джозеф, родился в 1990 году. В первые же секунды после его появления на свет я знала, что это необычный ребенок. Я подумала, что он — одна из самых старых душ, приходивших на Землю. Он родился раньше срока на целых шесть недель. Наверное, ему очень хотелось выделиться. В то время у нас с мужем были очень напряженные отношения, и через два года мы расстались. Мальчик рос очень чувствительным: всякий раз, когда мне больше всего хотелось побыть одной, он просился ко мне на руки. И, на удивление, обняв его, я всегда успокаивалась.

С самого раннего детства Джош стал рассказывать истории, которые очень меня пугали: мне страшно было представить, что могут подумать о моем сыне другие люди. Он видел картины из прошлого (события, происходившие до его рождения) и будущего. Я никогда не знала, куда его занесет в этих историях. Он так эмоционально рассказывал о своих видениях, что мне приходилось его успокаивать. Я приговаривала, что все будет хорошо и он сам хозяин своего будущего. Вслушиваясь в слова, слетающие с моих губ, я сама не до конца верила, что говорю правду.

Один такой случай произошел, когда мы с детьми возвращались на машине в Калгари. Мы ехали от друзей, которые жили в городке Окотокс. Джошу тогда было пять лет. Когда мы проезжали мимо знаменитой Сигнальной горы, Джош заметил большие цифры, выложенные из крохотных крашеных камней, которые указывали широту и долготу. Они лежали здесь со времен войны.